ПУСТОЙ БОКАЛ ИЗ-ПОД ШАМПАНСКОГО
современный любовный роман
by Елизавета Горская
АННОТАЦИЯ:
Это история о разведенной женщине, которая в поисках себя и желании забыть о невеселом прошлом
уезжает в глубинку и начинает жизнь заново. И счастье не заставляет себя ждать...
» ГЛАВА 1
ПУСТОЙ БОКАЛ ИЗ-ПОД ШАМПАНСКОГО
ЧАСТЬ 1
ГЛАВА 1
Говорят, раны заживают.
Да, они заживают, но как вернуть в пустую потраченное время, которое могло быть наполнено новыми возможностями, интересными встречами, увлекательнейшими приключениями? Как вернуть себя прежнюю, ту, что шла вперед, невзирая на неудачи, решительную, смелую Виту, чьи идеи были одна фантастичней другой, а время расписано по минутам?
Пожалуй, это вопросы, на которые я пока не находила ответов.
Я, Виталина Хмелевская, в возрасте тридцати одного года начинала жизнь заново. Пыталась, по крайней мере. А вот мой муж… теперь уже бывший муж, начал жизнь с чистого листа, как оказалось, лет пять назад. И ведь я даже не догадывалась, что все может так быстро закончиться.
— Наш брак с самого начала был ошибкой! — говорит Азат, обхватив меня за плечи — не мягко и нежно, как он это делал, когда мы были еще семьей, а твердо, бескомпромиссно, словно он полицейский, а я, жалкая и беспомощная, пришла к нему за решением своих проблем.
— Не говори так, — жалобно бормочу я, все еще не в силах принять произошедшие в нем перемены. А ведь когда-то он дрался из-за меня и совершал героические поступки, которые по плечу разве что безумно влюбленному человеку. В какой момент все изменилось?
— Вторая семья, Азат. Это слишком даже для тебя.
— Я знаю. Но все получилось... как-то само собой.
— Ребенок не появляется «как-то само собой». Вы ведь его... планировали, не так ли?
— Тебе же известно, что я всегда мечтал о сыне. А если учесть, что за эти десять лет ты так и не забеременела…
— Это подло, Азат. Обвинять меня в том, что я не могу иметь детей!
— Проклятье! Я ни в чем тебя не обвиняю, Вита! Ты же не слушаешь меня! Просто так получилось. Мы с Эрикой ничего планировали специально. Она забеременела, и я… Я выбрал ребенка.
— Понимаю.
А что еще я могла сказать? Я действительно его понимала. Это был козырь, против которого все мои шестерки и девятки ничего не стоили. Я проиграла.
И теперь я должна попытаться жить заново. Без Азата. Без детей. Без сна…
Спать я перестала вскоре после того, как узнала, что у моего мужа кто-то есть. С тех пор моей самой заветной мечтой стало желание выспаться.
О да! Еще одна правда этой бессмысленной жизни: под давлением разных, не самых приятных, обстоятельств наши мечты со временем мельчают. Это говорит женщина, которая в двадцать лет мечтала написать мировой бестселлер и получить за него Пулитцеровскую премию. А теперь мне тридцать один, я разведена, живу на съемной квартире, без денег, без работы, без каких-либо целей и амбиций. Вернее, есть одна цель — забыть Азата и навсегда вычеркнуть из памяти те десять лет, которые я прожила впустую, тратя молодые годы на лепку мантов и хинкали и создавая уют в доставшейся от родителей мужа двухкомнатной квартире в самом центре Москвы.
Для начала я порвала все наши свадебные фотографии. Кроме одной.
Там я запечатлена одна, сидящей за столиком новобрачных. Грустная, едва заметная улыбка, отрешенный взгляд, в руке — пустой бокал из-под шампанского.
Глядя на этот снимок, я видела себя теперешнюю, одинокую, покинутую, забытую — с пустым бокалом из-под вина. Сухого вина.
— Эй, Вита! — машет у меня перед носом моя лучшая подруга Кристя, с которой мы вот уже двадцать два года делим один капуччино в Старбаксе и маффин в МакДональдсе. Образно говоря, конечно. Потому что в то время ни о каких маффинах и капуччино мы даже не помышляли. — Аллё! Ты слышишь меня? Хватит глазеть на эту чертову фотографию! Ты в ней скоро дырку прожжешь! Может, займешь себя чем-нибудь?
— Например? — устало поднимаю на нее глаза. — Вязать я не умею, — начинаю деловито загибать пальцы, — шить тоже, вкуса я не чувствую, так что готовка отпадает, к тому же в моей квартире нет телевизора, иначе я бы уже залипла перед ним с теплым пледом и шоколадным мороженым… Ах да, — стукаю я ладошкой себя по лбу, — у меня же еще сахарный диабет! Так что мороженое я тоже не могу себе позволить.
Кристина закатывает глаза. Мне известно ее мнение о моем треклятом заболевании: руки-ноги есть, видеть-слышать могу — значит жить можно.
— Да-да, я помню то твое полное выпадение из жизни, которое длилось около десяти сезонов, — продолжает она как ни в чем не бывало, при этом наворачивая спагетти с сыром. — Как, напомни, назывался тот сериал?
— «Доктор Хаус». И ты как всегда преувеличиваешь: он длился не десять, а всего лишь восемь сезонов. Это... случилось со мной как раз после развода. Мне необходимо было забыться.
— Похоже, твой доктор Хаус не такой уж крутой, как ты о нем говорила, раз не смог вылечить твою депрессуху.
— Он-то крут. Это у меня все сложно. Каждый раз наливая себе кофе, я вспоминала как тоже самое делала для Азата. Как заваривала для него черный чай с листочками мяты и чабрецом... варила его любимое рагу с кроликом и молодой морковкой. Наши совместные завтраки и ужины... Как мы занимались любовью…
— Чтобы заниматься любовью, нужно любить. А этот сукин сын никогда тебя не любил, иначе не сделал бы того, что сделал.
— То есть не завел бы семью на стороне? — грустно заключаю я, в глубине души понимая — все, только что сказанное Кристиной, правда. Азат никогда меня не любил по-настоящему. Я — всего лишь еще одна цель, которую ему — хоть кровь из носу — необходимо было достичь. А когда он меня заполучил, я, как это обычно бывает, перестала быть ему интересной и стала бесплатным приложением к его дому и постели. С факультета журналистики я забрала документы как только получила звание супруги известного московского адвоката Азата Эгояна. И моя мечта о Пулитцеровской премии за вклад в мировую художественную литературу так и осталась мечтой. С того момента я перестала мечтать.
— Послушай, — начинает Кристина свою уже заезженную пластинку. — Тебе нужно развеяться. Сходить куда-нибудь… Да хотя бы на тот же шоппинг! Не смотри
