Annotation
Молоко и свинец (https://ficbook.net/readfic/8240365)
Направленность: Слэш
Автор: Last Dragon (https://ficbook.net/authors/1113823)
Фэндом: Ориджиналы
Рейтинг: R
Размер: 40 страниц
Кол-во частей:7
Статус: завершён
Метки: Магический реализм, Ведьмы / Колдуны, Открытый финал, 1910-е годы, Маленькие города, Gun play, От врагов к возлюбленным, Запретные отношения, Советский Союз, Соблазнение / Ухаживания, Некромаги, Становление героя, Признания в любви, Насилие, Кинки / Фетиши, Романтика, Драма, Мистика, Экшн, Психология, Философия, Songfic, Эксперимент, Исторические эпохи, Смерть второстепенных персонажей, Элементы гета
Описание:
Будь осторожен, принимая первого встречного за врага народа, а то первый встречный возьмёт да примет тебя за любовь всей своей жизни. Жаль, что этой мудростью никто не поделился с юным чекистом, когда тот потребовал документы у подозрительного гражданина
Примечания:
Продолжение истории: https://ficbook.net/readfic/7384499
Публикация на других ресурсах: Уточнять у автора / переводчика
Глава 1. Подозрительный гражданин
Глава 2. Дурные сны
Глава 3. Спаситель
Глава 4. Забытые боги
Глава 5. Молоко и свинец
Глава 6. Поднявший меч
Послесловие
Глава 1. Подозрительный гражданин
Наган был сделан на славу: тяжелый, лоснящийся от масла, снабженный семью свинцовыми пулями — сама смерть, запечатанная в девять дюймов безупречной стали. Даже щелчок взведенного курка и тот казался первой нотой еще не написанной, но уже гениальной сонаты. Однако, тот факт, что именно из него Петру предстояло застрелить собственного отца, омрачал радость от обладания столь славным оружием.
Из выщербины в красной кирпичной стене выполз таракан и, сделав круг, скрылся в тенях, испугавшись света керосиновых ламп. Трофимыч закашлялся и, сплюнув ошметки махорки, велел поторапливаться, чтобы не пришлось «куковать в этой чертовой заднице до темноты». Савицкий и Лебедев выволокли последнего заключенного к стене. В порыве то ли человеческой жалости, то ли своей неискоренимой педантичности, Лебедев поправил сбившуюся на бок рубаху и похлопал старика по плечу. «Ничего не поделаешь, папаша, такие времена нынче пошли» — как бы говорил его жест.
Петр посмотрел на Трофимыча, тот кивнул и для пущей убедительности еще махнул рукой. Быть чекистом, значит не проявлять никакой пощады к врагу, будь то хоть брат, хоть сват, хоть отец родной. Петр хотел было сплюнуть, да во рту все пересохло. Знали или нет, что это его отец? Нет, не знали, иначе бы уже давно стояли рядом рубаха к рубахе душа к душе.
Когда люди голодают, когда государство нуждается в хлебе и рабочих руках, ты не оправдаешься, что не знал, не откупишься деньгами и лживыми обещаниям. С врагами нельзя вступать в переговоры, единственным парламентером между ними может быть лишь смерть. На отца он все еще не мог смотреть.
— Воронов, мать твою, мне до старости ждать? — прохрипел Трофимыч.
— Да уж недолго, поди, осталось! — заржал Савицкий, пока не получил по шапке от начальства.
Петр взвел курок и наконец поднял глаза на отца. Старик стоял не подавая виду, словно происходящее никак его не касалось, лишь остро блеснули глаза из-под кустистых бровей. Он знал, на что шел. С самого начала знал.
— Ух, морда кулацкая. — прошипел Савицкий, но тут же стих под тяжелым взглядом Трофимыча.
Старик усмехнулся, словно Савицкий сказал отличную шутку и пристально посмотрел на сына. Он не мог ничего сказать, не выдав его, но само молчание содержало столь многое, что Петр понял отца без слов. Он сделает все, чтобы его смерть не была напрасной, а что до Кати, то она никогда не узнает, как погиб ее родитель. До боли укусив себя за щеку, чтобы ни единый душевный порыв не отразился на лице, он вдавил палец в курок. Красная пыль взвилась в воздух и осела на седые волосы. Савицкий подошел ближе и пнул старика, чтобы проверить, жив ли тот. Рот наполнился соленой кровью. Петр отвернулся и принялся торопливо чистить наган от вездесущей красной пыли, но та лишь сильнее приставала к разгоряченному стволу, рукам, мыслям.
— Отбой, товарищи. — сказал Трофимыч и поднял керосиновую лампу, спугнув еще несколько тараканов
— Слышал, Маяковский, отбой. — заржал Савицкий и щелкнул Лебедева по козырьку.
Здание, отданное в безраздельное владение ВЧК, напоминало иллюстрацию из готического романа:
