Миа Винси
Мой грешный муж
Глава 1
Неприятности начались с бренди.
Или, возможно, честнее будет сказать — по крайней мере, по отношению к бренди, которое не следует винить во всех человеческих недостатках, — что проблема уже существовала, а бренди просто выявил ее.
Кассандра не была лично знакома с действием бренди, но, когда она в полночь стояла в дверях бального зала и смотрела, как Люси поет и танцует в одиночестве в круге света, отбрасываемого канделябрами, ей стало ясно, что здесь замешан алкоголь.
Первая подсказка: Люси танцевала не со своей обычной грацией. Ее вальс — если это можно было назвать вальсом — состоял из резких скачков и прыжков. Не помогало и то, что на ней было одно из богато украшенных платьев их матери из прошлого века. Юбки платья из голубой и золотой парчи были в три раза шире, чем сама Люси, и волочились по полу, грозя сбить ее с ног. Кружевные рукава открывали предплечья, а на голове болтался один из старых маминых париков.
Вторая подсказка: Люси пела непристойную песню о девушке, потерявшей девственность. Само по себе это не было удивительным, но она фальшивила, а только одно обстоятельство заставило бы Люси петь фальшиво.
Что привело Кассандру к третьей и самой очевидной подсказке: бутылке бренди, которую Люси сжимала, как партнера по танцу.
Кассандра вздохнула, отчего пламя ее свечи затрепетало. Если бы она не была такой уставшей после очередного вечера, проведенного в тщетном созерцании огня в папином кабинете, она, возможно, сочла бы это зрелище комичным, но за последний год было слишком много сцен, подобных этой. Не то чтобы Люси нуждалась в бренди, чтобы устраивать сцены.
— Кассандра! — воскликнула Люси, заметив ее. — Разве я не великолепна?
Она резко остановилась и раскинула руки в стороны. Оставшийся коньяк заплескался в бутылке, а ее парик свалился на пол, приземлившись в опасной близости от канделябра.
Затем, все еще раскинув руки, она начала кружиться.
Бренди, плюс кружение, плюс длинные юбки, плюс открытое пламя. Добром это не кончится.
— "Великолепно” — это одно слово, которое приходит на ум, — сказала Кассандра, подходя к ней. — Я могу назвать и несколько других.
— Я еду в Лондон! — объявила Люси, продолжая вращаться. — Я отправлюсь ко двору и стану любовницей короля!
— Говорят, он сумасшедший, так что ты вполне можешь привлечь его. — Кассандра протянула свободную руку. — Почему бы тебе теперь не отдать мне эту бутылку?
Люси перестала кружиться, споткнулась и сделала вызывающий глоток.
— Как ты думаешь, каково это — быть любовницей?
— Надеюсь, никто из нас никогда этого не узнает.
— Ха! Ты даже не знаешь, каково это — быть женой, миссис Девитт, а ведь ты уже два года замужем!
Сделав еще один глоток, Люси сорвалась с места и запела новую песню, что-то о том, как избежать боли супружеской жизни, потому что “баба лучше, чем жена”.
О боже.
Большую часть времени Кассандре казалось, что она справляется.
Она старалась не задумываться о прошлом и не беспокоиться о будущем. Она пыталась не забывать о том, что нужно быть благодарной за то, что у нее есть, и подавляла свою тоску по тому, чего у нее никогда не будет. Она обеспечивала прибыльное управление поместьем и бесперебойное ведение домашнего хозяйства и встречала любую ситуацию с улыбкой. Она даже не подпускала несчастную козу своей матери к розовым кустам. Большую часть времени.
Да, в большинстве случаев она справлялась.
Это был не тот случай.
— Отдай мне бренди, Люси.
Люси с воплем отскочила в сторону, и произошло неизбежное: Юбки запутались у нее под ногами, бутылка вылетела из рук и разбилась о стену, а сама она рухнула на твердый пол. Воздух наполнился парами бренди, и пламя затрепетало в предвкушении.
Кассандра бросилась вперед, надеясь, что ее сестра не пострадала, но плечи Люси тряслись от смеха. И, по крайней мере, бренди больше не было проблемой. Кассандра делала большие успехи.
— Не пойти ли нам теперь наверх, в постель, о великолепная? — спросила она.
Люси подняла голову, ее темные волосы рассыпались по плечам, красивое лицо осунулось от выпитого.
— Я хочу еще бренди! Это было папино бренди.
— Да, я знаю. Но бренди наверху, — солгала Кассандра — Так что давай поднимемся наверх.
Каким-то образом Кассандре удалось уговорить Люси подняться по лестнице, не сломав себе шею и не подпалив ничего. Когда они приблизились к верхней ступеньке, Кассандра бросила тоскливый взгляд в дальний конец темного коридора, на уютную спальню Люси. Почти пришли.
— Бренди французский. Я хочу быть француженкой, — сказала Люси. — Во Франции веселее!
— Без сомнения.
— Англия скучная. Санн-парк скучный. Кассандра ооооочень скучная.
— А Люси — навеселе.
— Навеселе! — прокричала Люси, спотыкаясь на последней ступеньке. — Навеселе! Навеселе! Навеселе!
— Тише. Ты разбудишь Эмили, мистера Ньюэлла и маму.
— Ничто не разбудит маму. Она спит уже много лет.
Истина — в вине.
Кассандра ничего не ответила и сосредоточилась на том, чтобы провести Люси по лестничной площадке. К счастью, Люси забыла о бренди. Она также забыла, как ходить. Она спотыкалась и поскальзывалась, Кассандра едва успела подхватить ее, прежде чем они обе покатились вниз по лестнице.
— Давайте, мисс Навеселе. Она оттащила Люси в безопасный коридор. — Давайте уложим вас в постель, пока вы не погибли.
— Чарли тоже был навеселе, когда его убили? А папа, когда умер?
Кассандра резко отпустила сестру, но Люси, покачиваясь, осталась стоять на ногах. В свете свечи было видно, что лицо Люси стало жестким, каким оно иногда становилось в последнее время: твердым и ярким, как хрусталь. Они долго смотрели друг на друга, пламя замерцало между ними. Люси первой отвела взгляд и разразилась громким хохотом.
Открылась дверь спальни Эмили. Кассандра едва могла разглядеть в щели бледный овал лица Эмили. Мамина дверь оставалась закрытой. Мистер Ньюэлл, без сомнения, тоже проснулся, но у него хватило ума не выходить из своей комнаты.
Люси подобрала юбки и, пританцовывая, побежала по коридору к своей двери.
— Я собираюсь сбежать в Ирландию! — крикнула она.
Кассандра последовала за ней.
— Разве ирландцы недостаточно настрадались?
— Может быть, меня похитит пират. Если мне повезет.
— Если нам всем повезет.
Наконец Люси, спотыкаясь, добралась до своей комнаты. Покачиваясь, она ухватилась за столбик кровати. Кассандра осторожно поставила подсвечник на стол.
— Давай снимем с тебя это платье.
Каким веселым казался ее голос. Возможно, она бы тоже смеялась, если бы
