Мачеха поневоле
Ирина Шайлина
Глава 1. Алиса
В лицо щедро бросило песком - резкий ветер не поскупился. Песок заскрипел на зубах, защипало в глазах. Я сморгнула. Правильно, я плачу не от того, что вдруг именно здесь, в родном городе вдруг осознала, что Аньки и правда больше нет. Это все песок.
Аньки не стало. Я не общалась с ней много лет, но от этого не легче. Я всегда знала, что она есть. А теперь нет её…мне позвонила баба Нина, соседка, она нашла мой номер в записной книжке сестры.
— Приезжай, - выдохнула она. - Аня…умерла. Похоронили уже, не знала я, как до тебя дозвониться, номера не было. Приезжай скорее, Алиса, детей забрали… У них же кроме тебя нет никого.
Вот так и получилось. Некоторые получают в наследство миллионы, или хотя бы квартиры от стареньких бабушек. Я получила детей, зато трех сразу. Богатство неописуемое, меня буквально от страха тошнит - своих детей у меня нет.
Страх такой, что трясет. Ну, куда мне дети? Я их не знаю даже. Когда я уезжала, старшей девочке два месяца было. Маленький комочек, а не человек. Сейчас ей двенадцать. Двойняшкам по пять, скоро шесть. Я их не видела - Анька если рвала, рвала по полной. Просто вырвала меня из своей жизни, как будто и не было.
Сейчас у меня в кармане мятая уже фотография - юрист прислал. Он работал от моего имени по доверенности, пока я спешно решала вопрос с работой.
Потому что я не знаю, что делать с детьми. Но оставить их в детском доме не могу.
Я сбросила туфли и босиком, по мягкой дорожной пыли, поднялась на лысую гору - так мы называли её в детстве. Она торчала над городом, нависала над нашим домом, который словно робко жался к её изножью. Внизу - бескрайняя степь, с зелёными пятнами леса у реки, сама река широкой лентой течёт к горизонту и вливается в море. Море отсюда тоже видно - бескрайнее, соединяющееся с небом, в такую погоду кажущееся гранитно-серым.
— Анька, - печально сказала я далёкому морю. - Что же ты со своей жизнью наделала? Почему не написала, не позвонила, даже когда умирала?
Ответов не было. Зато были документы, которые подтверждали, что теперь я являюсь опекуном трех совершенно незнакомых мне детей. Вышла на дорогу, махнула рукой останавливая попутку.
— На Советскую…
В нашем маленьком городке все самое важное сосредоточено на Советской. Там же маленький приют временного содержания детей, куда я направляюсь. От страха снова замутило, я кулаки сжала и вздохнула поглубже.
— Пришли наконец, - хмыкнула женщина на входе. - Долго же вас носило…
Я проглотила слова оправданий - я ей ничем не обязана и виноватой себя не чувствую. Я прилетела сразу, как смогла.
— Матвеевых готовьте! - крикнула она же. - А вы садитесь, ваши подписи нужны…
Дети стояли по росту дурака. Старшая девочка, Ангелина, потом девочка Соня, а следом Миша. Младшие были двойняшками, но совершенно разными. Соня радовала мир рыжими кудрями и была значительно выше брата. Миша был очаровательным блондином и робко смотрел огромными глазищами.
А старшая…старшая усиленно делала вид, что в упор меня не видит.
— Ну, что, - выдавила я из себя максимально жизнерадостно. - Давайте знакомиться? Я ваша родная тётя. Меня зовут Алиса. Здравствуйте!
Дети как будто ещё кучнее друг к другу прижались. А я заметила, что на мальчишке носки разные.
— Зрасьте, - сказал он.
А рыжая Соня в бок его толкнула. Старшая ничего не сказала, рюкзак свой закинула на плечо, взяла двойняшек за руки и повела к выходу. В дверях Соня обернулась, косичка рыжей змейкой переметнулась на грудь. Посмотрела глазами, которые зелёные, как свежая зелень, салатовые практически.
— За нами папа придёт. И заберёт нас.
Я вздохнула - легко не будет. А кто отец детей знала только сама Аня, и боюсь унесла свой секрет в могилу. Папочка если и был, детьми явно не интересовался - ни разу за все время, пока я носилась с бумажной волокитой он так и не появился.
Ах, знать бы мне тогда…хотя, куда бы я делась? С тремя то детьми.
На улице оказалось, что детей не на чем везти. До нашего дома от автобусной остановки остановки пешком далеко, такси заранее я вызвать не додумалась, мы стояли на улице и ждали. Дети молчали, молчала и я. Единственное, на что я надеялась - со временем станет легче. Может они хотя бы разговаривать со мной начнут.
— Я все глаза проплакала, - запричитала баба Нина, встречающая нас на завалинке. — Всё смотрю и смотрю на дорогу…наконец вернулись, сама бы вас забрала, да кто отдаст мне старой…
Дети высыпали из машины и кубарем понеслись к старушке, что жила с нами по соседству всю свою жизнь. Такая старая, что ещё мать мою нянькала. Иногда мне казалось, что она вечная, и слава богу. Мир без бабы Нины стал бы куда тусклее.
Я украдкой смотрела на детей. Они прижимались к старушке, плечи Ангелины тряслись от слез. Я её понимала, я знаю, что такое терять мать. И знаю, что утешить невозможно, нужно просто пытаться жить дальше.
Я отошла - быть свидетелем чужого горя было неловко. Посмотрела на дом, в котором выросла. В три этажа, длинный и тонкий, словно скворечник, он достраивался этаж за этажом много лет. Пожалуй, он напоминал дом семейства Уизли - такой же нелепый. Раньше мать сдавала комнаты курортникам, но у нас они жили неохотно. Мы ютились у самой горы, далековато от города. К реке нужно было спускаться по каменистому крутому откосу усыпанному острыми камнями, а до моря трястись на автобусе добрый час.
Но я любила наш берег. И лысую гору. И песчаную тропинку, что вела к дому. Узкие спальни с высокими окнами. И даже рев, с которым смывал наш допотопный унитаз - мёртвого подымет.
— Здесь жить будешь? - спросила баба Нина, обнимая меня со спины и поглаживая по плечу.
— Не знаю, - честно ответила я.
