Книга Имечко - Святослав Владимирович Логинов

Святослав Логинов

Имечко

— Иди сюда, девочка, садись на камушек поближе.

— Не…

— Садись, тебе говорят. Думаешь, я не знаю, зачем ты сюда пришла? Топиться хочешь?

— Что ещё делать?

— Из-за имени?

— Какое это имя? Одно издевательство. Это машина поганая наколдовала.

— Машина тут не при чём. Раньше родители сами ребёнку имя давали, какое захотят, и что получилось? Куда не глянешь, всюду Машки да Дашки. А теперь принесут младенчика к имясловной машине, та пожужжит немного и выдаст имя, какого больше ни у кого нет.

— Ага, она пожужжит и перестанет, а мне с этим уродством всю жизнь мучиться. И сменить нельзя.

— Что же за имя тебе выпало, что ты в омут головой захотела?

— Тоже смеяться будете? Ну и смейтесь, всё равно я утоплюсь.

— А всё-таки?

— Каккалла! Кто услышит, сразу хохотать начинает. Ещё ударение перевёртывает, будто я только и делаю, что какаюсь.

— Я, вот, не смеюсь.

— Вы одна такая. Другие дразнятся. Ещё есть такие, которые успокаивают, мол Кала на каком-то языке значит — красивая.

— Плюнь на эти разговоры. Мне, думаешь, имечко лучше досталось? Но я же не собираюсь топиться. Сюда я прихожу на камушке посидеть, рыбок покормить. Видишь, как они серебрятся? Я им когда хлебца приношу, когда крошечек от бисквита. Хочешь, будем сюда вместе приходить…

— Вас как имяслоовнная машина обозвала?

— Лучше не спрашивай, стыдно сказать: Фурункулина. Тоже меня утешали, мол такое слово красиво звучит. Звучит, может, и красиво, но двусмысленно.

— А домашние как звали?

— Как они могли звать? Так и звали: Фуря. Ещё двусмысленней получается.

— Выходит, лучше всего с рыбками дело иметь. Они говорить не умеют и дразниться не смогут.

— А знаешь, что мы сделаем, — оживилась Фурункулина, — Давай от машинного имени первые буквы отбросим, кому они нужны? Станешь ты просто Алла. Ты же красавица, губки у тебя алые, щёчки румяные. У меня дома лента есть, алая, я её тебе в косу вплету, и никто не посмеет над тобой смеяться.

Каккалла придвинулась к Фурункулине и шепнула ей в ухо:

— Ты самая хорошая, самая добрая. Можно я буду тебя тётей Линой звать?