Малик Д’Сад: Демон Перекрёстка
Глава 1
# Глава 1: Рудники Отчаяния
Киркой по камню — раз. Ещё раз. И снова. Уже восемь лет Малик Д’Сад Грей Мурмурс отсчитывал свои дни ударами инструмента по безответной породе. Восемь лет под землёй, в рудниках Харрского каньона, где добывали редкий минерал шэдоумит — ценный ресурс для ритуалов Проводников Теней.
Малик выпрямился насколько позволяли низкие своды штольни и стёр пот со лба тыльной стороной ладони, оставив на коже тёмный след пыли. Скудный свет масляных ламп едва рассеивал темноту, но его глаза давно привыкли к полумраку. Восемь лет в этой тьме научили его видеть то, что скрыто от обычных людей.
— Эй, зеленоглазый, — прошептал Крас, горбатый старик, работавший по соседству. — Не останавливайся. Надсмотрщик смотрит.
Малик без слов вернулся к работе. Он давно выучил негласные правила рудников: не отдыхай, когда наблюдают; не говори больше необходимого; никогда не показывай свою истинную силу. Последнее было особенно важно.
— Шевелитесь, отбросы! — прогрохотал голос надсмотрщика Барга, эхом отражаясь от каменных стен. — Ещё пять корзин до конца смены!
Высокая фигура в кожаном жилете прошла по штольне, задевая головами рабов своей дубинкой — просто так, для острастки. Малик вовремя наклонился, избегая удара. Он чувствовал взгляд надсмотрщика на своём затылке, но не обернулся. Встречаться глазами с надсмотрщиками было опасно — они не любили того, что видели в его взгляде.
— Ты особенный, да? — Барг остановился за его спиной. — Слишком хорош для этой дыры?
Малик продолжал работать, словно не слыша. Но холодная ярость поднималась внутри, как всегда в такие моменты. Он знал, что надсмотрщик нарочно провоцирует его, пытаясь найти повод для наказания.
— Я с тобой говорю, раб! — Барг схватил его за плечо, разворачивая к себе.
Малик поднял глаза — ровно настолько, чтобы видеть лицо надсмотрщика, но не встречаться с ним взглядом.
— Прошу прощения, господин, — произнёс он тихо, ровно. — Я стараюсь выполнить норму.
— Все стараются, — усмехнулся Барг, обнажая гнилые зубы. — Но не все выглядят так, будто мысленно перерезают мне глотку.
Он наклонился ближе, и Малик почувствовал его кислое дыхание:
— Я наблюдаю за тобой, зеленоглазый. Всегда наблюдаю.
Надсмотрщик наконец отошёл, и Малик выдохнул, не осознавая, что задержал дыхание. Крас рядом беззвучно покачал головой — предупреждение, которое Малик понял без слов. Надо быть осторожнее. Барг был из тех надсмотрщиков, кто наслаждался мучениями рабов. Привлекать его внимание — всё равно что дразнить ядовитую змею.
— Он не забудет, — прошептал Крас, когда надсмотрщик отошёл достаточно далеко. — Барг никогда не забывает.
— Знаю, — тихо ответил Малик, с новой силой вонзая кирку в породу.
Удар — и тускло-фиолетовая жила шэдоумита обнажилась в стене. Малик на мгновение замер. Что-то странное произошло, когда кирка коснулась минерала. Словно искра пробежала по металлу рукояти, через его ладони, вверх по рукам, отозвавшись где-то глубоко внутри. Минерал словно… отозвался на его присутствие.
— Богатая жила, — пробормотал Крас, не замечая реакции Малика. — Может, сегодня дадут полный паёк.
Малик не ответил. Он осторожно положил кирку и взял в руки маленький молоток для более тонкой работы. Когда металл снова коснулся шэдоумита, ощущение повторилось — но сильнее. На долю секунды ему показалось, что минерал засветился ярче, словно откликаясь на его прикосновение.
Он быстро огляделся, проверяя, не заметил ли кто-нибудь. Но другие рабы были заняты своей работой, а надсмотрщик ушёл в дальний конец штольни.
Малик аккуратно отколол кусочек шэдоумита и, убедившись, что никто не смотрит, спрятал его в тайный карман, вшитый внутрь его рваной рубахи. За такое полагалась жестокая порка или даже смерть — шэдоумит принадлежал хозяевам рудника, Проводникам Теней. Но это был не первый кусочек, который Малик забирал себе. И уж точно не последний.
Смена подходила к концу. Гулкий звон колокола эхом прокатился по штольням, сигнализируя об окончании рабочего дня. Измученные, покрытые пылью люди потянулись к выходу, толкая перед собой тележки с добытой рудой. Малик встал в общую очередь, ожидая проверки.
У выхода из штольни стояли два надсмотрщика, тщательно осматривая каждого раба. Проверяли корзины с добытым шэдоумитом и обыскивали некоторых на предмет кражи. Сегодня Малику не повезло — Барг указал на него пальцем, и второй надсмотрщик, Холт, поманил его в сторону.
— Руки в стороны, — приказал Холт.
Малик подчинился, чувствуя, как шэдоумит в потайном кармане словно пульсирует в такт его участившемуся сердцебиению. Холт грубо ощупал его одежду, проверяя явные карманы и швы. Но потайной карман, искусно спрятанный среди складок изношенной ткани, остался незамеченным.
— Чист, — бросил Холт, толкая Малика в сторону выхода. — Следующий!
Малик не показал облегчения, сохраняя безразличное выражение лица. Он перенёс свою корзину с рудой на весы, где писарь отметил его дневную норму, затем влился в поток рабов, поднимающихся по крутому туннелю к поверхности.
С каждым шагом вверх воздух становился чище, а чувство тяжести, всегда давившее в глубине рудников, постепенно отступало. Когда Малик наконец вышел на поверхность, вечернее солнце ослепило его, заставив на мгновение зажмуриться.
Рудники Харрского каньона представляли собой огромный разрез в красной скале, испещрённый входами в штольни и туннели. Вокруг располагался рабочий лагерь — деревянные строения для надсмотрщиков и администрации, кузница, склады и, на дальнем краю, — рабские бараки, окружённые частоколом.
Вереница рабов двигалась к своему жилищу, где их ждал скудный ужин из жидкой похлёбки и чёрствого хлеба. Малик шёл в середине колонны, стараясь не привлекать внимания. Вечер был единственным временем, когда у рабов была хоть какая-то передышка. Некоторые использовали её для сна, некоторые — для разговоров или ремонта одежды. Малик же обычно сидел в углу, закрыв глаза и погрузившись в собственные мысли.
— Эй, зеленоглазый, — окликнул его Крас, когда они вошли в барак. — Не хочешь сегодня послушать истории Старого Тама? Он обещал рассказать о древних временах.
Малик покачал головой:
— Я устал. Может, в другой раз.
Крас пожал плечами и отошёл. Старика не обижал отказ — за годы, проведённые рядом с Маликом, он
