Павел Губарев
Имя Кати
Срок годности
— Нет. Забудь. Просто выброси из головы. Нет.
— Вот каждый раз так говоришь! Что бы я ни предложила.
— И я каждый раз прав.
Катя прищурилась. Ани́ понял, что сейчас она припомнит ему случай, когда он оказался неправ, а потом ещё один и ещё. У неё была хорошая память и ясный ум. И с каждым днём она становилась всё умнее. Трудно управлять младшей сестрой, если она умнее тебя. Особенно Катей.
Ани незаметно наступил одной ногой на другую, чтобы не стучать. Ему хотелось крикнуть: «Катька! Прекрати!» — но в то же время не хотелось позорить сестру, потому что нет ничего обиднее, чем брат, который отчитывает тебя прилюдно. Ани наклонился вперёд и посмотрел Кате в глаза.
— Мы не будем угонять робота, — сказал он, стараясь вложить в голос весь свой авторитет. Потом осёкся, посмотрел по сторонам и перешёл на шёпот:
— Ты с ума сошла? Хочешь под статью?
— Это не угон! — прошептала Катя, тоже наклонившись навстречу брату. — В том-то и дело. Робот ничей!
— Такого не бывает!
— В прошлый раз ты говорил, что не бывает бесплатных покемонов. А я выиграла. Двух! А в позапрошлый…
— Это другое! Господи, как тебе объяснить? — Ани положил на стол недоеденный чизбургер и распрямился. Брат — длинный и сутулый — обычно напоминал вопросительный знак, который старательно притворялся восклицательным, но при этом Катя всё равно чувствовала, как он нависал над ней в конце каждой своей фразы: «Ты поела? Ты заправила постель?».
— Бывают ещё бесплатные деньги, — сказал Ани. — Нужно только банк ограбить. Как ты не понимаешь, одно дело — спеть на конкурсе, а другое — угнать роб… Слушай, мы можем обсудить это не на людях?
— Нет, я специально позвала тебя сюда, чтобы ты не успел меня отговорить.
Ани подпрыгнул на стуле и стал озираться.
— Не верти ты головой! — прошипела Катя. — Да, он здесь.
— Ну ты… ты!!
Ани замолчал: он не умел подбирать слова слёту и в споре часто замолкал, шевеля губами, — за это его в школе даже прозвали заикой, хотя он никогда собственно не заикался. У Кати загорелись глаза, будто она начала выигрывать в «Монополию». В «Макдональдсе» было не очень светло, но он знал, что у неё также чуть порозовели кончики ушей, что означало, что Катя в азарте. Никто этого не знал, кроме её старшего брата, даже она сама.
— Дай ещё раз объясню, — сказала Катя. — У него «перебит» заводской адрес. Это как машина с фальшивыми номерами.
— С фальшивыми номерами! — всплеснул руками Ани.
— Да погоди! Ведь не мы же подделываем номера. У робота уже перебит адрес. У него нет контактов хозяина. Он никогда не вернётся домой. У него есть только программа действий и команда подойти в условное место.
— Это зачем такое делают?
— Ну, скажем, человек покупает наркотики…
— У этого робота наркотики?!
«Хорошо, что отложил бургер. Поперхнулся бы», — подумал Ани. Он почувствовал, что его ладони вспотели, и как бы невзначай спрятал руки под стол.
— Не знаю. Нет. Не в этом дело, — отмахнулась Катя. — Не перебивай! Допустим, робот покупает что-то запрещённое. Потом идёт в условное место. Хозяин робота приходит туда же. Если робота не поймали и за ним нет слежки, то всё чисто. Можно подобрать. А если не чисто, то всегда можно сказать, что он не твой. Понимаешь? Номер-то перебит. Так вот, случается, что робота отправляют на задание, а хозяин потом не приходит на встречу. И робот выпадает из системы. Он не в розыске, потому что его никто не ищет. Хозяин не предъявит на него прав, потому что права привязаны к номеру. Может, хозяин скрывается. Или умер уже. Робот просто слоняется, пока не придёт в негодность. Но мы можем его подобрать.
— Так. Угу. Угу. Понятно. А малиновый берет ты напялила зачем? Чтобы нас легче было запомнить и опознать?
— Не слушаешь меня совсем? Я такую схему нашла…
— Ты правда думаешь, что первая до неё додумалась? Ты в пятнадцать лет дошла своим умом, а всяческие угонщики и противоугонщики — нет?
— Эй. Я, между прочим, работаю во второй по величине…
— По-твоему, я не знаю, где ты работаешь?
— Конечно, знаешь! Устроил, не спросив… Твоё вонючее программирование и твои вонючие роботы. И твоё вонючее тестирование программного обеспечения.
— Ну что такое? — поморщился Ани.
— Ой-ой-ой, старший брат учит меня вежливости. Нельзя говорить «вонючий». Нужно говорить: «Мне кажется, у этого сырка истёк срок годности». Так вот, мне кажется, у твоего программирования истёк срок годности! И у тебя истёк срок годности. Сижу в этой конторе, смотрю на вонючие базы данных вонючих роботов, и как только мне приходит в голову хорошая идея…
— Хорошая идея! — только и смог воскликнуть Ани.
— Да! Между прочим, она мне приснилась, как Менделееву, — у Кати в глазах блеснули слёзы. — Послушай. Нужно сопоставить базу основной городской навигации с базой физических адресов, подключённых к маршрутизатору. Например, к маршрутизатору в этом Макдаке. Тогда мы получим список адресов, не зарегистрированных в городской системе. Так? А почему они не зарегистрированы? Потому что — ну как вариант — это перебитые незаконным образом номера. Если, конечно, исключить спецслужбы.
— Я уже потерял мысль. Тараторишь, как плохая реклама. Ты мне скажи. Доступ к этим базам… он у всех есть?
— У меня есть, — Катя сложила руки на груди.
— Нелегально, да?
— Легально… Шмегально! В твоей вонючей конторе каждая уборщица может получить доступ к чему угодно. Все клиентские данные лежат как на блюдечке. Кстати, о блюдечках. Знаешь, что роботы приносят в гостиничный номер Шейлы Джонсон?
— Это актриса?
— Актриса! Я тоже была бы актрисой, если б ты меня не устроил в вонючий…
— Ладно, — Ани поднялся. — Идём домой. Доела?
Катя тоже встала и облизала соль с пальцев.
— Я иду к роботу. Если вдруг что — в первую очередь найми адвоката. Окей?
Катя вышла из-за стола и направилась к столикам у парапета. Ани взглянул туда, но разглядеть сидящих
