Красная Заря. Попаданец 1943. Том 1.
Глава 1
Сознание возвращалось постепенно, медленными толчками высвобождая мозг из потустороннего небытия. Онемевшее тело становилось осязаемым — так, наверное, чувствуют себя звери, просыпаясь после зимней спячки.
Первым вернулся слух. Откуда-то сверху донесся смутно знакомый звук. Что-то опасное и тревожное, вызывающее страх.
В висках запульсировала тупая боль.
Звук нарастал. Страшно хотелось пить. В яме было сумрачно. Края неровной поверхности едва различались в тумане. Земля подрагивала. При каждой её вибрации с верхних рваных краёв стекали ручейки жидких тонких оползней. Уже через несколько минут образовалась довольно приличная лужа, настолько противная своим месивом, что пришлось осторожно передвинуться в сторону.
В следующую секунду слух уловил отдалённую канонаду.
Я потряс головой.
«Откуда здесь артиллерия? — пронеслось в мозгу. — Где я? Почему сейчас вечерний сумрак, когда должна быть ночь? Куда делась лаборатория, технический цех, барокамера? И, наконец, чёрт возьми, что это за яма? Как я в ней оказался, и почему залпы орудий»?
Вереница вопросов пролетела в мозгу, так и оставшись без ответов. Но кое-как мне удалось взять себя в руки и успокоиться.
— Кхрр-ы-ыы… — из груди вырвался кашель. Вязкая слюна сползла по подбородку.
Одежда была на месте, не порванная, если не считать нескольких грязных пятен.
БА-ААМ! БАУ-УМ!
Снова где-то взрывы. И, похоже, приближаются. Что за чёрт!
При каждом отдаленном грохоте земля вздрагивала, и кашеобразная жижа приходила в движение.
Протерев глаза, я, наконец, смог что-то разглядеть у противоположного края ямы.
Разглядел, — и тут же отпрянул, больно ударившись о вывороченный корень какого-то деревца.
— Что за… кхрр-ы-ыы… за хрень?
Напротив, присыпанное землёй, в немыслимой изувеченной позе, лежало тело. А точнее, не тело, а только его половина: ниже поясницы ничего не существовало — лишь куски вывернутых наружу внутренностей, да месиво раздробленных костей. Они когда-то были ногами.
— О-ох! — меня вырвало прямо под себя. Только теперь, после прочистки желудка, я, наконец, начал улавливать и запах: тошнотворный, сладковатый, с привкусом горелого мяса. Этот запах, казалось, шёл отовсюду. То, что эта яма представляла воронку, я теперь не сомневался. Превозмогая тошноту, придвинулся вперёд, чтобы лучше разглядеть то, что лежало в развороченной земле.
А лежала немецкая каска времен Второй мировой. Тут же рядом — зарытый в землю MP40, в простонародье называемый «шмайсером». Чуть в стороне — сапог, с сохранившимся внутри окровавленным куском ноги. А еще дальше — развороченное тело.
В этот миг вернулось и обоняние. Я вдохнул — и меня снова вырвало.
Но нужно снова собраться и заставить себя мыслить трезво. Яма — это явно воронка от взрыва. Половина трупа — немецкий солдат времён Второй мировой войны. На воротнике в петлице были изображены два зигзага молний «SS» — такие часто показывают в военных фильмах. Так называемая фашистская элита нашла здесь свою смерть. Но где конкретно «здесь»?
Я с трудом выкарабкался наверх. Лежа на краю воронки, огляделся. Над землей стелился густой дым.
В сером закопченном небе резкими стрелами пронеслись с воем два самолета. Не наши, немецкие — с крестами на крыльях. Мне удалось их разглядеть даже теперь, в плохих для обзора условиях. Я даже отметил характерный изгиб крыльев — сомнений не оставалось — передо мной во всей их жуткой красе промелькнули «юнкерсы»! Только они могли издавать тот ужасный вой, от которого волосы вставали дыбом.
Бомбардировщики снова начали свою ужасную работу. Земля вздыбилась и заходила ходуном.
Меня осыпало кусками чернозема. Не удержавшись на краю, я снова съехал на дно воронки.
БА-ААМ! БА-ААМ! БА-ААМ! — неслось отовсюду.
Первая волна «Ю-87», сбросив бомбы, ушла к горизонту. Туда же вскоре промчались и штурмовики «Ил-2», посылая вдогонку немцам трассы пулеметных очередей. В небе разыгрался настоящий бой. Отход немецких бомбардировщиков прикрывали мелкие истребители «Фокке-вульф» ФВ-190. Но наши «илы» и «яки» задавали им жару, насколько я видел. Вскоре небесный бой ушёл за горизонт и я его больше не видел.
Похоже, пора сделать очередную попытку выбираться отсюда. И только я подумал об этом, как вдруг сверху в яму посыпалась земля. Послышался прокуренный голос:
— Эй, лишенец! Ты что, сам этому фрицу ногу оторвал? — голос весело загоготал. — В следующий раз сразу с головы начинай!
Потом обратился к кому-то рядом:
— Смотри, Лёха, тут ещё один наш. Похоже, контужен.
Я задрал голову, пытаясь разглядеть говорившего весельчака.
Незнакомая рожа растянулась в широкой улыбке. Желтые прокуренные зубы, смешные оттопыренные уши, трехдневная рыжая щетина.
Мне было совсем не до смеха, но я глупо улыбнулся в ответ.
— Ребята, можно мне к вам? — просипел непослушным, словно чужим, голосом.
— Слышишь, Лёха, с нами хочет. Не пойму, контужен он или нет?
Рыжий лег на живот и протянул обе руки вниз, мне навстречу. Одновременно командуя другу:
— Лёха, держи за ноги, я попытаюсь подхватить бедолагу. А то он тут скоро проголодается и дохлого фрица обглодает, гы-гы. Держишь?
— Держу, — послышалось сверху сопение. — Вытаскивай! Меньше болтай, тяни крепче…
Совместными усилиями я вскоре был поднят вверх. Попытался встать на ноги, но колени предательски подогнулись. Я свалился, тяжело дыша и кашляя, прямо у ног своих спасителей. Почувствовал, как чья-то рука ободряюще похлопала по спине. Я сел, отдышался, а потом все-таки и встал, покачиваясь на нетвердых ногах. Двое спасителей удивлённо разглядывали мою одежду.
— Глянь-ка, Леха. А одет-то лишенец не по-нашему, — присвистнул рыжий. — Не иностранный ли шпион, случаем?
Перехватив мой возмущенный взгляд, снова захохотал:
— Да не боись ты, шучу. Шпион бы приоделся как положено, не привлекая внимания. Да и в воронке посреди поля боя не валялся бы, гыгы! Но все равно чудной ты, мужик! Я понимаю, пилотка или ремень слетели, потерялись. Но что это за гимнастерка такая? А на ногах ботинки ишь какие! Американские чтоль?
Я и впрямь был одет не по «сезону» и не по уставу Советской Армии сороковых годов. Рыжий протянул руку, пощупал мою джинсовую куртку:
— Материал на брезент похожий. Кажись, и вправду американский. Так что, мужик, сам все расскажешь или мы тебя в Особый отдел сдадим? Откудова будешь, такой нарядный?
Нужно было что-то срочно ответить. Выпалил первое, что пришло в голову:
— Я не военный! Я гражданский. Отстал от своих, нас тут целая группа…
— Группа?
— Да.
— Слыхал,
