Юлия Климова
Когда встречаются мосты
– Ясно, – сказал я. – Но ведь без любви человек – не более чем покойник в отпуске.
Эрих Мария Ремарк
«Три товарища»
Не бойся. Ступени всегда немного скрипят,
Всегда кто-то первый отводит взгляд,
Всегда белый лист лежит на столе,
Всегда выбирать придется тебе…
Англия
Первая половина XIX века
Эмми прижалась к стене и замерла, прислушиваясь. Тихо. Значит, можно продолжить путь. Ей всегда запрещалось приближаться к дальним комнатам правого крыла, но не так-то просто справиться с любопытством. И нет же ничего страшного в том, чтобы заглянуть в замочную скважину одним глазком… Никто и не узнает.
Преодолев быстрым шагом небольшой желтый зал, миновав группу полосатых кресел, Эмми показала язык бронзовому догу, грозно стоящему на красно-коричневом комоде, и наконец-то увидела запретную дверь. Еще тридцать пять шагов, а они давным-давно посчитаны, и в конце длинного коридора можно будет вздохнуть с облегчением. Добралась!
– Только бы повезло, – прошептала Эмми и на всякий случай оглянулась.
Тайна правого крыла дома вовсе не была страшной, и часто казалось, что бабушка Шарлотта не стала бы ругаться, обнаружив любимую внучку в этой части дома. Она бы лишь сжала губы, покачала головой и многозначительно промолчала. Или коротко вздохнула и важно произнесла: «Ты слишком быстро растешь, Эмми. Мне бы хотелось, чтобы ты больше думала и не совершала торопливых ошибок». Жаль, бабушка больна и не покидает свою спальню почти два месяца. Она лежит среди подушек и одеял, тяжело дышит, теряет вес, спорит с врачом, ест гадкие вареные овощи и уже давно никого не бранит.
Тетя Маргарет – совсем другое дело! Если бы она узнала, что Эмми пробралась в правое крыло, то стены дома Эддингтонов содрогнулись бы раз пять или шесть. Гневные фразы наверняка бы взвились к потолку, и потом пришлось бы отбывать наказание в серой комнате второго этажа, где хранится старая одежда и временно ненужная мебель. «Эмилия, ты обязана слушаться старших… Каждый раз я ожидаю от тебя достойного поведения, но затем горькое разочарование переполняет мою душу… Если у твоей бабушки есть определенные причуды, то это еще не значит…» На этих словах тетя Маргарет обычно замолкает. Но Эмми не требуются намеки, она уже давно подслушала разговоры слуг и знает: тайна правого крыла существует только потому, что однажды так захотела бабушка. А ее слово – закон.
Чуть помедлив, зачем-то пригладив кружева на платье, Эмми коснулась кончиками пальцев прохладной дверной ручки, наклонилась и заглянула в замочную скважину. Везло далеко не всегда. Край ковровой дорожки, угол камина, узкая дверца шкафа и белая напольная ваза – вот и все что удавалось увидеть. Но иногда… Иногда появлялась она – тайна дома Эддингтонов, и сердце начинало усиленно колотиться, норовя выскочить из груди.
Картинка не менялась, и Эмми от нетерпения принялась кусать губы. Сколько минут она может дать себе на ожидание? Не так уж и много, если учесть, что тетя Маргарет за последний месяц увеличила количество слуг, и новенькие ей особенно преданны.
«Бабушка, поправляйся скорее, без тебя так плохо», – подумала Эмми и прищурилась от напряжения, потому что показалось… Нет… Нет… Не показалось! В комнате за дверью произошло секундное движение теней, которое может уловить лишь трепетная душа, а затем на ковровой дорожке бесшумно появилась девочка.
Простое голубое платье без лент и оборок и черные распущенные волосы, доходящие почти до талии…
Задумчивая и будто нездешняя…
Чужая.
Девочка остановилась, поднесла к лицу раскрытую книгу и принялась читать, игнорируя стулья и кресла, наверняка имеющиеся в комнате. Ее лицо оставалось спокойным, а большего и не разглядеть, не понять, не поймать.
– Габриэлла… – выдохнула Эмми, и мгновенно в голове зашумели обрывки фраз, когда-то случайно прилетевшие от слуг. А потом добавились восклицания тети Маргарет, подслушанные и накрепко застрявшие в памяти. Шепчитесь не шепчитесь, а маленькие ушки Эмми всегда смогут уловить нужное.
«…и надо же, родились в один день, но не похожи, совсем не похожи…»
«…думаю, у нее шотландские корни, ты видела ее волосы?..»
«…когда она смотрит на меня, то кажется, будто мысли читает…»
«…и сколько она будет здесь жить?..»
«…мне не нравится имя Габи, а впрочем, с ее происхождением большего ждать не приходится…»
«…и что хозяйка собирается делать потом, не представит же обществу…»
«От начала и до конца – это сплошной скандал!»
«Девчонка не имеет права здесь жить!»
От напряжения у Эмми заныла спина, она выпрямилась, а когда наклонилась и вновь заглянула в замочную скважину, то не увидела черноволосую девочку, та будто растворилась в воздухе. Наверное, она отошла в сторону и устроилась с книгой ближе к окну.
– Эх, – досадливо произнесла Эмми и сначала на цыпочках, а затем быстрым бесшумным шагом устремилась обратно.
На ее лице играла улыбка, которую непременно нужно было спрятать. Никто не должен знать, что любопытство вновь одержало победу и наследница Эддингтонов ходила смотреть на незаконнорожденную. Да, это слово уже было знакомо Эмми, оно звенело в душе вопросами, искало ответы, волновало, но вовсе не смущало. О, если бы удалось выведать у взрослых остатки правды! Почему нельзя встречаться с черноволосой девочкой? И как победить путаницу, всегда появляющуюся в голове, стоит лишь увидеть эту самую Габи?..
– Незаконнорожденная, – уверенно сказала Эмми. В голосе не промелькнуло презрение и не вспыхнуло осуждение, наоборот, так обычно озвучивают известный факт, не более того.
Остались позади большие окна, ступеньки лестницы и гладкие перила, три картины в массивных рамах, широкие бархатные кресла и двери, двери, двери… Эмми с облегчением вздохнула и остановилась около столовой, размышляя: стащить сейчас что-нибудь вкусное на кухне или подождать обеда. Очень сложно принять решение… Меган наверняка уже ищет ее, чтобы начать урок географии, но как же хочется съесть ароматный бисквит с сахарной корочкой…
– Эмилия, ты что здесь делаешь? – раздался за спиной металлический голос тети Маргарет. – Разве в это время ты не должна находиться в классной комнате? Интересно, куда смотрит Меган… Или она забыла, что является твоей гувернанткой?
Развернувшись, Эмми встретила ледяной взгляд голубых глаз и нервно убрала руки за спину. Светлая кожа, темно-русые вьющиеся волосы, собранные на макушке в аккуратный пучок, чуть заостренный подбородок и привычно сжатые губы, подчеркивающие крайнюю степень недовольства. Пожалуй, Эмми не знала никого красивее тети
