знает самый простой маршрут. Он провел ее через это так быстро, как только мог, а не просто завел в камни и воспользовался.
Эта мысль немного успокоила бешено колотящееся сердце.
Они остановились на краю крутого склона холма, и орк завертел головой то в одну, то в другую сторону, пытаясь услышать и унюхать все, что мог.
Мир за пределами лагеря был темным занавесом скал и леса. Она чувствовала резкий запах сосны и ели, грязи и гниющих листьев, но за первыми несколькими деревьями у подножия ничего не было видно. Просто ночь.
Она инстинктивно не хотела заходить туда, не ночью, но возвращаться ей хотелось еще меньше.
Через мгновение орк сжал ее руку и соскользнул вниз по склону. Он не пошел по тропинке и не повел осторожно вниз, нет, он спустился с холма в два огромных прыжка, а она последовала за ним, скользя по мокрой траве и опавшим листьям в темный лес.
3

У Орека не было возможности перевести дыхание, пока под их сапогами не заскрипели сухие речные камни. Он повел ее вниз по склону холма самым быстрым и тихим способом, который знал, соскользнув в высохшее русло ручья, где росли огромные деревья. Они стояли там на страже, словно зловещие врата в другие миры.
Путь был чист и тих. Мерк все еще спал на посту, что делало их побег простым и незаметным.
Это дало им время, но не много.
Женщина безмолвно следовала за ним, и он был благодарен за это — за тишину, потому что не знал, что мог бы сказать в ответ.
Он повел ее в первый ряд деревьев, где воздух был гуще, а свет тусклее под пологом листьев и иголок. Лунный свет просачивался через неровные щели, создавая фракталы света, которых было достаточно, чтобы он мог видеть. Орек провел всю свою жизнь, обучаясь и охотясь в этих лесах, и лунный свет не был ему нужен, чтобы обнаружить новый ручей, пробивавший себе путь сквозь лес. Ручей журчал, отражая лунные лучи, стремительно проскальзывая между деревьями, увеличиваясь в объеме и скорости, прежде чем впасть в реку всего в нескольких милях к востоку.
Они должны были пересечь эту реку сегодня ночью, чтобы сохранить хоть какой-то шанс.
Женщина удивленно ахнула, когда он вытащил их на середину ручья, но зажала рот рукой, чтобы приглушить звук. Холодная вода окатила его ботинки, и он почувствовал, как все ее тело задрожало от внезапного всплеска.
Они шли вдоль ручья, течение толкало их вперед, и идти было довольно легко. Речные камни здесь были немного острее, чуть менее округлые и скользкие, так что его ботинкам было за что ухватиться.
Он вел их так быстро, как только мог, все еще крепко держа женщину за руку, но это не спасло ее от падения в момент потери равновесия. Она упала на колени, издав стон сквозь стиснутые зубы.
Она выругалась и воспользовалась его рукой, чтобы подняться.
— Я в порядке, давай же, идем.
Он поймал ее на слове и продолжил спуск по ручью, но после того, как она упала еще дважды, а им предстояло пройти еще милю до реки, Орек осознал свою ошибку.
Он снова поднял ее на ноги и наблюдал, как она потратила минуту, чтобы осмотреть небольшой порез на руке, который получила, споткнувшись. В темноте ее кровь была почти черной с тяжелым металлическим запахом.
Зверь в нем зашевелился при виде этого, темный, собственнический и злой. Ему не понравился вид ее, истекающей кровью.
Со стоном она выпрямилась и натянуто кивнула ему.
— Извини. Я могу идти дальше.
— Я понесу тебя.
Она удивленно моргнула и быстро попятилась, когда он наклонился, чтобы перекинуть ее через плечо. Вода захлюпала вокруг ее икр, и он притянул ее к себе, когда она чуть не упала назад.
Она нахмурилась и яростно затрясла головой, отчего темные кудри подпрыгивали.
— Нет. Я могу не отставать.
Они стояли, уставившись друг на друга в темноте, а вокруг журчала вода. Он оглядел ее и понял, что она прикрыла рукой верхнюю часть живота. Недостаточно низко, как это делали беременные оркцессы, скорее как кто-то, прикрывающий рану.
— Ты ранена? — спросил он. Его грызло чувство вины, как он мог не заметить, что она ранена? И он тащил ее вниз по ручью в темноте.
— За последние две недели я лежала на многих плечах как груз, — сказала она тонкими губами. — Не было возможности проверить, но, по-моему, я вся в синяках от груди до ног. Так что я пойду пешком. Я не буду отставать.
Она продолжала настаивать, но Орек, наблюдая за ней, стоящей посреди ручья — такой смелой, напуганной и решительной, — волновался не о том, что она отстает, или о том, успеют ли они добраться до реки вовремя. Его больше тревожило то, что она могла пострадать, и что он может причинить ей еще больший вред.
Он был бы ничем не лучше тех, кто сделал это с ней. Новый вид ярости закипел в его животе при мысли о том, что эту женщину крадут из дома, перекладывают с одного плеча на другое, как будто она товар для обмена. Он не будет тем, кто причинит ей вред, и эта внутренняя ярость заставила его поклясться в том, что если у него будет возможность, ей вообще никогда не сделают больно.
Это означало, что они должны были добраться до реки.
— Есть другие способы, — сказал он.
Она настороженно наблюдала за ним, но не отступила, когда он опустился перед ней на колени. Удивленный вздох вырвался у нее, когда он подхватил ее, поддерживая под коленями и поясницей. Он поднял ее выше к себе на грудь, так, что их головы оказались почти на одном уровне, и она инстинктивно обвила руками его шею.
— Ох, — выдохнула она, по-совиному моргая.
— Мы должны пересечь реку.
Он наблюдал, как двигается ее челюсть, когда она стискивает зубы. Наконец.
— Если ты уверен…
Он кивнул.
— Держись.
И он побежал.

Лес пролетал мимо полосами тени, воздух бил Сорчу по щекам, когда она раскачивалась и подпрыгивала в объятиях орка.
Или кем бы он ни был. Сейчас Сорча была так близко к нему, что не была уверена. Черты его лица были в основном человеческими, почему-то мягче, чем у орка, которого она видела в палатке. Вблизи она увидела разные цвета и текстуры заостренного кончика его уха и
