но губы растянулись в улыбку, — тем более сейчас, когда ты мне так горячо сопротивляешься.
Мы одновременно повернули головы к друзьям-партнёрам бывшего.
— Моя жена — неугомонная женщина, очень дорожит нашим браком, считая, что и она должна вносить свою скромную лепту в семейный бюджет, — он вздохнул и посмотрел на меня как на неразумное дитя, вздохнув.
Семейная пара снова переглянулась.
— Это так необычно, — проговорила женщина на ломанном русском.
Мужчина нахмурился, женщина тоже. Воронцов потёр переносицу.
— А детки у вас есть? — вновь спросила женщина.
Бестактный вопрос.
Я почувствовала, как ощутимо больно сжал моё бедро бывший. Мельком взглянула на волевой подбородок. Линия скул стала острее, чем обычно. Выражение лица каменное. Неужели хотел детей? Ни разу не заговаривал об этом. А я так и не забеременела… Тогда жалела, затем поняла, что к лучшему. Или нет? Что думал Воронцов мне неизвестно. Наверное, ему всё равно. Настроение испортилось окончательно.
— Пока нет, но мы будем работать над этим, — бодро заявил бывший.
Я чуть слюной не подавилась и ткнула Воронцова острым локотком в бочину. Ему пришлось отпустить меня. Китайцы смущённо закивали, но чувствовалось, что уровень доверия к Воронцову понизился.
С убийственно победоносной улыбкой я оставила их. Заменила Катю на рессепшен и уже думала, что отдохну хоть немного от всего, что на меня навалилось в последнее время, как Воронцов оказался напротив.
— Поговорить надо, — сделал паузу и его саркастичное, — «милая».
— Нам не о чем разговаривать, — ответила я ему в его же стиле, — «любимка».
Воронцов холодно усмехнулся и наклонился над стойкой, нависнув надо мной:
— Быстро.
Холодок прошёлся по позвоночнику, но я злорадно ухмыльнулась.
— Иначе что?
Воронцов взял меня за руку и дёрнул, выводя из-за стойки.
— Эй, — вскрикнула я, оглядевшись по сторонам.
Как назло холл был пуст. Я была настолько зла, что не испугалась.
— Если я сказал надо поговорить, значит, надо, — тон не вызывал возражений.
Он как пушинку выдернул меня из-за рессепшен и пройдя немного втолкнул меня в дверь, оказавшейся небольшим служебным помещением. Толкнул к стене и навис надо мной.
— Ты мне больше нервов попортила за день, чем за год жизни с тобой, — проговорил он сквозь зубы, — ты специально в номере устроила то невыносимую жару, то жуткий морозильник? А завтрак с полуготовыми блюдами, «великолепное» кофе такое же солёное как Красное море? А мелочи в номере типа отсутствия туалетной бумаги и душевых принадлежностей?
— Я хотела и старалась, а ты можешь жаловаться управляющему… — растянула губы в едкой улыбке.
Воронцов едва наметил улыбку.
— Ты думаешь я жалуюсь? У нас с тобой сделка, детка.
— У тебя со мной, — прошипела я ему прямо в лицо, уточнила, — мне этого ничего не надо было. Ты нашёл меня, не поленился притащиться сюда, мы год не общались и я планировала так и дальше.
Воронцов и так стоявший близко теперь навалился всем телом.
— Я не хотел развода…
Я даже не почувствовала насколько он встал близко и зло расхохоталась.
— Угу, ты просто хотел трахаться на стороне, а дома быть с чистой, наивной девочкой, ага?
— Я всегда возвращался к тебе, — отчеканил он.
— Ха. Возможно я и наивная, но не дура, — только сейчас заметила, что Саша непозволительно близок, — отпусти…
Его горячее дыхание коснулось моего лица. Его грудь часто вздымалась, а горячий взгляд заскользил по мне, спускаясь всё ниже: в ложбинку декольте, осев на бёдрах. Я видела этот взгляд однажды, в тот вечер, когда наш совместный мир разрушился.
— Пусти, — прошептала я, облизав губы мигом ставшие сухими.
— Кто-то был после меня? — хрипло спросил Воронцов.
Я не ожидала такого вопроса, поэтому на миг замешкалась.
— Д-да, — проговорила я сипло, — эм… десять. Удовлетворили по полной, как тебе и не снилось, — первое что пришло на ум.
— М? — Воронцов поднял бровь, — сейчас проверим. Когда будешь сладко кончать…
— Ч-что? — переспросила я.
Но Александр не дал мне опомниться. Он поднял мои руки вверх, жёстко зафиксировав запястья, вторая его рука рванула мою юбку вверх.
Глава 11
— Воронцов, — прорычала я, — а ну отпусти… Живо. Совсем уже.
Дёрнулась, ощутив, что мои щёки опалил румянец. От близости, от запаха. Его умопомрачительного запаха…
И память так не вовремя выудившая воспоминания: Воронцов много работал и даже когда приходил с работы, после ужина, чмокнув меня в лоб, всегда уходил в кабинет. Я тогда так уважала его эту важность, преданность делу, никогда его не тревожила, даже когда очень-очень скучала. Я на цыпочках подходила к двери его домашнего кабинета и в щёлочку подглядывала за тем как он работал. Движения чёткие, выражение лица сосредоточенное. У меня мурашки по телу бежали. Я никого никогда так не хотела, да и опыта у меня маловато. Первая любовь, первый мужчина… А потом я лежала в кровати, обняв его подушку и вдыхала запах Саши… А потом я воочию увидела его «работу» и с моих глаз спали шоры верности и любви.
Мотнула головой, прогоняя морок прошлого от себя как можно дальше. Воронцов — ослепительный нахрапистый наглец, всегда брал то, что он хочет. Паника не поможет, нужно отвечать быстро и жёстко. В его манере.
Я усмехнулась и облизала губы. Воронцов проследил за этим и поднял бровь, выжидающе посмотрев на меня.
— Ты, видимо, забываешься, Воронцов, — сквозь зубы проговорила я, — мы никто друг другу и ты тут меня зажал. Начнём весёлые изнасявки?
— А будет ли это так? — его горячая сухая ладонь легла мне на бедро и медленно поползла вверх.
Я брыкнулась.
— Я буду орать, — предупредила я, ощутив мурашки на коже.
— И что же ты до сих пор молчишь? — пальцы скользнули по шёлку трусиков, снизил голос до хриплого шёпота, — может потому что течёшь как будто в первый и последний раз?
По телу прошла сладкая дрожь, когда он увеличил давление.
— Что с тобой, Воронцов? — я посмотрела прямо в его глаза, — ты никогда так раньше со мной не делал. Решил, что я теперь буду одной из твоих шлюшек?
— Я уже сказал, что люблю совмещать приятное с полезным, — отодвинул мокрую ластовицу и теперь его пальцы
