чего бояться, когда чем ближе она подходит тем мягче делается её выражение лица. Вот она стоит у клетки, вот она протягивает обе руки сквозь решётку, раскрывает ладони, а там лежит две металлические пилюли. Андрей смотрит на них, потом на женщину, а та будто опомнившись, показывает, на одной из этих пилюль, что их надо вставить в ухо. Пилот Кальмара, чуть улыбается, ему явно кажется это какой-то чушью.
— This is translator device, — будто вспоминает она, что можно сказать ему на английском, — it needs to be inserted into the ear.
— Can this thing translate you? — спрашивает Андрей искренне недоумевая, как вот это может что-то переводить, оно даже на наушник не похоже.
— Yes, it may hurt a little bit at first. — Не сходит добрая улыбка с лица женщины.
На вид ей лет сорок пять, но почему-то Андрею кажется, что намного больше, он вздыхает и решается поверить ей, да и какой смысл наносить этими штуковинами ему какой-то вред, пристрелить уже могли давным давно, например. Он берёт оба небольших металлических блестящих овала, на ощупь стало очевидно, что это что-то пластиковое и суёт себе в уши. В первую секунду не происходит ничего, а в следующую будто сквозь всю голову проходит тонкая игла, неприятно щекочущая мозг, гадко покалывает в ушах. Андрей машинально дёрнул головой, словно попытался выбросить всё это из головы, так же особо не задумываясь сунул в одно ухо палец, однако уже ничего там не обнаружил, да неприятные ощущения исчезли.
— Ну как, хорошо понимаете меня? — спросила женщина на обычном русском языке, без всякого акцента, только губы её шевелились совсем не похоже на произносимые слова, — тут все языки мира есть, и даже вот старый русский нашли как установить.
— Понимаю отлично, — ответил Андрей, — не понимаю, что тут делаю.
Женщина тоже чуть хмуря брови излишне внимательно смотрела не его губы, можно было подумать, что для неё всё переводится хуже.
— Я вам многое объясню по дороге, вообще извините конечно за такой странный приём, эти деревенщины работают для охраны границы, образование так себе, про ваш полёт они не то, чтобы забыли, они про него никогда не знали, — она глянула на троих мужчин в белой форме как учительница смотрит на того, кто не понимает с десятого раза.
— И я так понимаю, это финская граница? И давно Плесецк в Финляндии?
— Плесецк? Ну после войны эта территория уже почти сто лет как принадлежит корпорации Штаге.
— После какой войны? На сколько я знаю она российская, я улетал оттуда как с российской территории, да и какая война за эти десять лет, четвёртая мировая что ли или местная?
— Послушайте, Андрей, мне надо немного собраться с мыслями, чтобы тут не наговорить вам лишнего, да и категории которыми вы говорите, Финляндия, Россия, эту землю давно уже выкупила “Финкорп”, точнее тогдашний владелец её акций Михаэль Штаге, да и до сих пор всё здесь принадлежит их семейству.
— Действительно, нихера понимаю, — говорил Андрей смотря в пол и немного раздражаясь. — А год-то сейчас какой?
— Женщина достала из кармана прямоугольный кусок затемнённого стекла с закругленными краями, приложила большой палец спереди и снизу, кусок стекла абсолютно почернел, она перевернула его к Андрею, тем же большим пальцем показывая дату по середине экрана, под временем было написано: “4.12.2373”.
Брови пилота непроизвольно нахмурились, он не испуганно, а скорее разочарованно посмотрел на женщину не зная как всё это понимать. Тяжело вздохнул.
— Давайте сейчас поедем в Хельсинки, по дороге я, возможно, отвечу на некоторые ваши вопросы. — Она была вежлива, в голосе читалась одновременно и мольба к Андрею, чтобы он подчинился без проблем, и жалость, потому что выбора сейчас у него по сути и нет.
Он ещё раз набрал воздуха в грудь, задержал его там, будто именно с помощью этого воздуха обдумывал что-то, а потом не глядя на женщину покивал и выдохнул, таким образом соглашаясь поехать с ней, и одновременно понимая, что вряд ли кто-то примет отказ.
Глава 5
Выходил из полицейского участка Андрей уже без наручников, а сопровождала его одна только женщина, ни должность, ни имя которой он до сих пор не знал. Вертолёт, ожидавший их, уже готов ко взлёту, место пилота было свободно, когда женщина захлопнула дверь, отсекнув тем самым львиную долю наружных шумов, они сели друг напротив друга.
Изначально Андрей даже не заметил как тихо в этих вертолётах, не громче чем в старых машинах, он ещё успел пару раз в детстве прокатиться на автомобиле с бензиновым двигателем. Говорить о чём-то с этой женщиной не хотелось, но после взлёта, отвлекшись от видов за окном, он зачем-то уставился на свою спутницу. Не то чтобы внешне она ему нравилась, но красотой, чуть ли не на грани неественности она точно обладала. Маленький ровный нос, большие чёрные глаза, даже слишком симметричные, только парочка чёрных коротких волос сдалась перед сединой. Высокий рост и постоянно ровная осанка. Он понимал, что вот так пялиться как минимум невежливо, но она очень удобно сидела напротив него, где-то на расстоянии одного метра. И тут в голову пришла шальная мысль, что это вообще не человек, а робот. Но спрашивать такое у неё Андрей всё же не решился.
— Почему мы летим в Хельсинки, а не в Москву, раз уж вы выяснили кто я такой? — на такой вопрос отваживаться было не надо, чем дальше они отлетали от населённого пункта, тем глупее себя чувствовал Борисов, из-за того что согласился. Хотя и понимал, что деваться некуда.
— Я получила такой приказ. Если вам вдруг интересно, меня зовут Аура, я управляю пограничной службой, вообще извините конечно за такой приём, когда мне доложили об огромном неопознанном летающем объекте я быстро сложила два и два, — она улыбнулась уже привычной улыбкой, — даже не верится, что это вы — сам Андрей Борисов.
— Так говорите, будто я тут какая-то звезда.
— О нет, но люди с образованием знают о вас.
— Те военные в белых костюмах получается без образования?
— Они умеют читать и считать, более этого им не нужно, — она сделала маленькую паузу, а затем продолжила, — всё изменилось за время вашего отсутствия, большинство людей в нашем мире, занимается низкоквалифицированным трудом, вроде так это называлось в ваше время, людей с образованием нужно совсем немного, то есть тех, кто принимает решения, для средних работ есть машины, а вот для примитивных — дешевле и удобнее держать людей.
— Держать людей? — Андрей засмеялся,
