говорю. Американцы сейчас потихоньку производство таких приемников налаживают, их уже и в Европе буржуазной продают… задорого. А мы со своей полупроводниковой промышленностью весь европейский рынок можем буквально за полгода захватить, обеспечив Советскому Союзу устойчивый поток иностранной валюты. А заодно и советских людей обеспечим самой передовой техникой. Вы тут уже закончили? Давайте к нам в Комитет заедем, это совсем рядом с аэропортом, я вам все покажу, расскажу – и уже через месяц, как раз к началу рождественских распродаж в Европе, вы выкинете на немецкий, французский и итальянский рынки остро востребованную технику. За большие, между прочим, деньги.
– Интересно… а вы уверены, что можно производство нового приемника наладить всего за месяц?
– Конечно. Из Брянска Минский радиозавод будет получать готовые печатные платы, полные комплекты проверенных радиодеталей, там самостоятельно нужно будет только корпуса из пластмассы отливать и еще пяток не самых сложных деталей. Причем пресс-формы для них изготовят на опытном производстве МВТУ.
– А почему тогда вы у себя, скажем в Брянске, не запустите это производство?
– А потому что Комитет должен думать обо всем Советском Союзе, вот почему. А еще потому, что в Брянске мощности завода и так перегружены, людей не хватает на сборочные конвейеры – а минский завод уже работает в полсилы. Ваши «Беларуси» даже в сельмагах стоят никому не нужные! И еще у вас производство нужных для приемников динамиков буквально через улицу от радиозавода…
– Ну, не через улицу все же…
– Динамик – это половина веса приемника, я транзисторные приемники имею в виду. И далеко их возить просто невыгодно, а внутри города их можно хоть на старой «Победе» подвезти. У меня уже все сметы по производству расписаны, именно в Минске их производить окажется почти на десять процентов дешевле, чем в любом другом месте. Ну что стоите, поехали ко мне, я вам все в деталях распишу… сидя.
Петр Миронович еще раз поглядел на меня:
– Извините… а мы за два часа управимся?
– Когда вы увидите, о чем я говорю, то управимся за полчаса, включая ритуальное распитие чая с баранками. А потом вы там в Минске нужных людей выберете, отправите их к нам сюда – и вот с ними Комитет все проблемы утрясет уже где-то за неделю. Но сначала нужно, чтобы вы все же увидели, о чем речь…
Петр Миронович поглядел на меня с явным сомнением во взгляде, но – на мое счастье к нам подошел уже Николай Семенович:
– Товарищ Федорова? Какими судьбами? Опять денег просить приехали?
– Приехала денег предлагать: вот, Петру Мироновичу пытаюсь рассказать как Минский радиозавод с декабря сможет выгребать из проклятых капиталистов по миллиону марок в месяц.
– А чего так скромно-то? – настроение у товарища Патоличева явно было очень хорошим.
– Это не скромно, это я еще франки с лирами не посчитала. А для фунтов с гульденами и кронами Петр Миронович производство развернуть до конца года просто не успеет, но вот уже после Нового года… если я его все же уговорить смогу, а то он пока еще отбрыкивается.
– Ты, Петр Миронович, нашу Светочку не зли: она вообще страшна в гневе, а уж будучи в положении… А плохого она точно не посоветует, ведь именно под ее управлением в СССР вся полупроводниковая… да ты же сам в Бресте завод под ее технологии строил!
– Под её?
– Ну наконец-то проснулся!
– Мы, Светлана…
– Владимировна ее зовут!
– Светлана Владимировна, а когда мы можем посмотреть ваши разработки?
– Да вот прямо сейчас. Заедем, посмотрим, чаю попьем…
– А мне с вами можно? – веселым голосом поинтересовался Николай Семенович. – Интересно же, что я буду к Рождеству буржуям… Светик, как правильно: втюхивать?
– Вам – можно, поехали.
Когда мы садились в мою «Волгу», Николай Семенович поинтересовался:
– Светлана Владимировна, а почему вы без шофера? Не положено же…
– Я свою тушку посторонним мужчинам не доверяю, я только себе верю. А водителей, которые могут лучше меня рулить, я пока вообще не видела… Ну так вы со мной едете или мне вас потом на проходной ждать?
Приемник «Спутник» понравился и Патоличеву, и Машерову, а здоровенный «Горизонт» их впечатлил как-то не очень. Но все же, когда Сашка, как всегда сидящий в лаборатории до позднего вечера, рассказал, что за агрегат у него получился, Николай Семенович уже уходя заметил:
– Светлана, ты мне на этого парня представление на «Знак почета» занеси на днях.
– Занесу, даже два: «Горизонт» – это не его разработка, а его невесты. Вот закончит она учебу – я ее сразу завлабом к себе возьму.
– А почему не этого, Королёва? Ты же говорила, что пионерский приемник он вообще за два дня сконструировал?
– Он сконструировал свой приемник еще год назад, а у меня просто довел его до промышленного вида. Но он – очень хороший конструктор, но как начальник вообще никакой. А девочка его очень спокойная, и, мне кажется, людьми управлять уже умеет, Сашкой, по крайней мере, она руководит неплохо. Так что пока ее возьму начлабом, ведь в лаборатории пока только они двое и числятся.
– Ну, тебе виднее, Комитетом же ты руководишь. А успеет Машеров производство приемников наладить?
– Этот – точно успеет. «Спутники», для «Горизонтов» еще много оснастки специальной сделать придется, работы там месяца на три. И еще: я тут списочек нужных материалов подготовила, мне не срочно – но если стране нужно валюту грести лопатой, то они в этом сильно помогут.
– И списочек занеси…
Энтузиазм товарища Патоличева при виде меня был понятен: почти половина выпуска вычислительных машин (переданных для серийного производства на завод САМ) уходила за рубеж и продажи приносили стране просто невероятные деньги. Самая массовая американская машинка IBM-704 в базовой комплектации стоила в районе трех миллионов долларов, а советская (раз в тридцать более производительная) покупателю уже со всей периферией обходилась менее чем в триста тысяч. И продать буквально за полгода сотню таких машин ни малейшего труда не составило, а когда (как раз перед ноябрьскими) в продажу за бугром поступили «упрощенные» варианты по сто тысяч, только по предзаказам Внешторг получил около
