площадке, и от обычного черного стражника, но от него запах был явно наносным. Возможно, Киринн с ним не так давно разговаривал или стоял рядом. Но самого начальника замковой стражи Мидир так и не нашел.
Когда час отдыха истек, Мидир явился на фехтование, честно занимался половину урока, а потом вышел «до ветру» и не вернулся обратно: ему очень хотелось найти Киринна. Огромный белый волк как будто дразнился — его невозможно было бы не заметить, а сейчас он присутствовал в замке как мираж, мелькая то тенью запаха, то похожим голосом, и к вечеру Мидир сбился с ног и совсем замаялся его искать. За ужином папа ничего не сказал по поводу полупропущенного занятия, вероятно, мастер-мечник опасался тревожить короля подобными мелочами. Второй принц несколько раз собирался спросить, где же его Вотыты, но не стал, побоявшись своими действиями вновь навредить Киринну. Схрумкал телячьи ножки, появившиеся в его рационе благодаря наставнику, и смолчал.
Он все узнает сам!
Ночью Мидир, легко миновав стражу, долго нюхал чистый холодный воздух, еще летний, но уже напоенный ощущением осени. Легкий запах тлена от упавших листьев, острый аромат позднелетней травки и привычный горьковато-кислый аромат хвои от вековечных елей, высокой стеной сторожащих Черный замок. А вот запах Вотыты остыл, потерялся окончательно и бесповоротно.
На второй день Мидир решил действовать. Он очень постарался — и уронил статую Нуаду с таким грохотом, что ему показалось: сам Нуаду вот-вот явится по его душу. Стражники прибежали, прибежал капитан — а Вотыты не было!
Мидир пропустил танцы. Это было невежливо, обращаться в дневное время, но вместо занятий он обегал уже другую половину замка. И к обеду обнаружил дверь в офицерском крыле, от которой тянуло ровно тем, нагретым на солнце можжевельником. Осторожно подкрался уже в облике ши, пропустил патруль, прислушался — за дверью было тихо. Аккуратно поскребся, обозначая желание зайти. В помещении все еще царила тишина, но второй принц мог бы поклясться, что тишина эта уже совсем иная, внимательная и настороженная. Поскребся решительнее, отскочил в нишу и замер, пропуская очередной патруль, но снова вернулся к двери, уже решившись постучать.
Изнутри послышался вздох, а потом дверь распахнулась внутрь — и Мидир увидел очень бледного Киринна, казавшегося намного меньше без своих мощных доспехов.
— Мой принц, какая неожиданность, — серо-голубые глаза смотрели на Мидира с изумлением. — Чем обязан? Да как вы меня отыскали?!
— А можно, для начар-р-ра, я зайду? — Мидир, обладая королевским правом, мог бы зайти и так, но Киринн перегораживал проход. — И все тебе р-р-расскажу, честно!
Начальник замковой стражи смерил Мидира взглядом, где отчетливо читалось сомнение. Мидир, поспешив сбить его с мысли об отказе, выпалил:
— А то я соскучир-р-рся!
— Уважительная причина, мой принц, — Киринн слабо улыбнулся и посторонился, пропуская Мидира в свои покои. — Располагайтесь, пожалуйста, в гостиной.
Мидир прошел туда, куда указал белый волк, взобрался на верх громадного дивана, очень подходящего по размеру хозяину, а не пятилетним волчатам, уселся, поджидая, пока Киринн тоже подойдет. Тот не торопился, принес пару кубков, налил в оба воды, поставил на ближайший стол, подвинул его ближе к дивану, лишь потом осторожно уселся сам. Мидира насторожило, что Киринн шевелился медленно, как будто берег силы. А что не предложил поесть, насторожило еще больше — ведь если хочешь показать свое расположение, угости входящего. Хоть чем, хоть корочкой хлеба. Выходит, Мидир не достойный гость? Или — Мидир задохнулся — у Киринна нет даже корочки хлеба?!
— Итак, мой принц, чем обязан удовольствием вас лицезреть? — смотрел Киринн тяжело и любопытно одновременно.
— Я соскучир-р-рся, а тебя не видно! И никто не знает, где ты! Я беспокоир-р-рся! — Мидир подвинулся ближе к Киринну, чтобы взять за руку и убедиться, что он живой, не воображаемый, уж больно тот отличался от себя обычного. — Папа пр-р-риср-р-рар-р-р какого-то др-р-ругого мастер-р-ра-мечника, я не хотер-р-р с ним заниматься, а пр-р-ро тебя даже стр-р-ража ничего не говор-р-рит!
— Я польщен, — взгляд Киринна стал не таким тяжелым. Он пожал руку Мидира в ответ. — Надеюсь, занятия по фехтованию вы все же не пропускаете, мой принц? Вы так стремились освоить двуручник!
— Нет, не пр-р-ропускар-р-р! Тор-р-рько чуть-чуть уменьшир-р-р! Чтобы тебя найти! А почему ты мне не пр-р-рдр-р-рагаешь раздер-р-рить с тобой хлеб?
Киринн опустил большую голову, и тут Мидира осенило.
— Это папа, да? Это он тебя наказар-р-р?
Большой волк удрученно вздохнул, высвободил руку, взял кубок, отпил воды, но Мидир все равно услышал, как заворчал живот у взрослого.
— Видите ли, мой принц, я нарушил границы. Ваш батюшка несомненно прав, наказывая меня за посягательство на его право решения. Поэтому неделю я проведу в собственных покоях, — склонил большую голову к плечу. — Наказание огнем или плетью я перенес бы легче, но наказывать начальника замковой стражи на глазах у всего замка не стоит, так что решение вашего батюшки со всех сторон прекрасное. Я запомню, что был не прав, но никто не увидит меня поверженным и слабым.
— Так ты что, не ер-р-р?! Совсем?! — Мидир придвинулся вплотную к боку взрослого, теплому и мягкому без железной шкуры доспеха. — Ты же бор-р-рьшой! Тебе надо есть!
— О, мой принц, не переживайте так, я большой, воды хватает, так что переживу.
— Это гр-р-рупо, так тебя наказывать! Ты же не виноват! — Мидир замер и задумался, стараясь изыскать выход. — А как папа сказар-р-р? Пр-р-рямо без еды?
Киринн вздохнул возле, заставляя невольно ощутить, насколько он больше второго принца.
— Именно так и сказал: без еды, — живот у взрослого заворчал снова, громче, и он поспешил снова выпить воды. — Не переживайте, принц, успокойтесь, со мной случались вещи и похуже. Однажды наш отряд на границе попал в окружение фоморов…
Мидиру было безусловно интересно, он слушал рассказ о боевом столкновении как сказку, замечая, что отвлекшемуся Киринну стало явно легче — работа мысли отвлекала от мук голода. И все равно помочь ему хотелось. Волки ели каждый день, причем не по разу.
Так, глядишь, у Мидира и вовсе Вотыты не останется!
— И пришлось нам всем обмотаться тиной и водорослями, и выплыть из окружения фоморов по чрезвычайно мутной речке. Как выяснилось позже, там же располагался самый центр гнезда виверн.
Второй принц затаил дыхание, сопереживая воинам-волкам, которые оказались меж двух одинаково смертельных огней.
— Но раз ты здесь, вам удар-р-рось выкрутиться?
— Да, мой принц. Меня прикрыли, и я смог вытащить яйцо из ближайшей кладки и бросить его в фомора! А уж запах и звук бьющейся скорлупы зверюги среагировали мгновенно, срываясь к предполагаемым виновникам со
