нечто среднее между злостью, обидой и непониманием, при этом Ролан де Сен-Клер ей определенно нравился бы, если бы ни его цинизм и умение говорить так, что никогда не поймешь, что же он имеет в виду. Она понимала, что ее обидело, что он отвернулся от ее губ в тот момент, когда она ждала поцелуя.
Недели через две пришло известие о грандиознейшем по своему замыслу и дерзости нападении на испанскую золотую эскадру. Пираты с Ямайки и острова Тартю одновременно появились вблизи Эспаньолы, и их было бесчисленное множество. Командовал эскадрой капитан де Мер и, говорили, что именно ему принадлежал весь замысел. Испанцы, изменившие место сбора и державшие его в строгом секрете, гостей не ждали. Корабли охраны еще не были стянуты к острову, а несколько галеонов уже стояли в порту, доверху груженые золотом. Пираты напали на порт в самый неудачный момент и захватили два из шести галеонов. Остальные, те, которые еще только шли на Эспаньолу для встречи с караваном, были отловлены ими по одному и частично захвачены вместе с кораблями охраны, ежели те сопровождали их. Досталось и нескольким прибрежным городкам и деревням, которые были сожжены и разграблены менее удачливыми каперами.
Герцог де Бурбон был озабочен. Бедствие на Эспаньоле, инициированное де Мером, которому чудом удалось прознать про караван, информация о котором держалась в строгой тайне, могло перекинуться и на Кубу. Плыть прямо сейчас было безумием, поэтому торговое судно, на котором он собирался отправиться во Францию, задержалось в порту Сантьяго.
Испанская корона направила ноту протеста Англии и Франции, чьи корсары устроили беспрецедентное побоище на Эспаньоле, и потребовала выдать де Мера и других главарей живыми или мертвыми.
Дон Диего де ла Бланка, который обязан был защищать караван, но из-за увлечения своего юной красоткой с острова Куба не подоспевший во время, всеми силами старался завершить ремонт судна, и через несколько дней Святая Маргарита была спущена на воду. Остатки золотой эскадры должны была выйти в Испанию через несколько дней, дон Диего спешил присоединиться к ней.
…
Палило жаркое солнце. На улицах города стояла жара, когда Ролан де Сен-Клер причалил на небольшом боте в порту Виттории. Торговое судно Белая Роза, которое на днях должно было выйти в Бордо, лежало в дрейфе под защитой ощетинившегося форта. Это дало Ролану уверенность, что он спешил не зря. Герцог де Бурбон явно был еще на Кубе.
Приехав на плантацию, Ролан попал в эпицентр урагана. Все домочадцы бегали, кричали и рыдали, женщины заламывали руки, а мужчины с ружьями наперевес прочесывали окрестности. Ролан приказал провести его к герцогу, но того не было дома, и приняла его гувернантка Дианы мадам де Шамри. Но еще до ее появления от слуг он узнал, что произошло, и изменился в лице, когда услышал эту новость.
Диана пропала.
После долгих выяснений и возвращения герцога, который сам возглавлял поисковую команду, Ролан наконец-то сумел составить для себя картину произошедшего. Началось все с того, что стало неважным из-за исчезновения мадемуазель дАжени, но в любом другом случае оказалось бы крупным событием.
Герцог де Бурбон дАжени и мадам де Шамри тихо обвенчались в домовой церкви. Они никому не сказали о своих намерениях, и только когда брак бы осуществлен, наутро вышли к Диане и герцог представил ей мадам де Бурбон дАжани как ее мачеху.
Диана растерялась. Она смотрела на сияющих от счастья новобрачных, но не могла разделить их радости. Она должна была бы поздравить отца, но не могла подобрать слов. Вместо радости слезы навернулись ей на глаза.
— А как же твои слова о мезальянсе, о долге и достоинстве? — Диана смотрела на отца сияющими от слез глазами, — ты сам говорил мне, что мы не можем делать опрометчивых шагов!
Отец не был намерен ссориться с дочерью в свой первый день в новом статусе. Он сжал руку своей жены.
— Дорогая моя, когда я женился на твоей матери, я так и поступил — я женился на женщине, которую видел впервые в жизни. Я выполнил свой долг. Но Господь не послал нам сына. Я уже стар, я заслужил немного личного счастья в последние годы своей жизни. Возможно, Бог смилостивится над нами и пошлет еще мне наследника.
Услышав подобное, Диана не знала, что ответить.
— Наследники должны рождаться в равном браке, — почти прошептала она, повторяя слова отца, которые выучила уже наизусть. Потом она подняла голову и окинула взглядом этих двоих, которые всегда были ей дороже, чем кто бы то ни было, которые воспитали ее и которых она искренне любила. До этого самого часа, — а как же я, отец? Неужели я не заслужила личного счастья? — спросила она, — почему я должна выйти за человека, который годится мне в отцы и которого я никогда не видела в своей жизни? Почему я не могу сделать свой собственный выбор?
Ответа на этот вопрос Диана не дождалась. Она бросилась вон из комнаты, не желая показывать своих слез ни отцу, ни мадам де Шамри... ах нет же, мадам дАжени!
Она выбежала в сад. Ее всю трясло от бешенства. Отец предал ее, заставив принять предложение незнакомого человека, в то время когда сам женился по собственному выбору! Диана побежала, подхватив подол платья. Шум моря манил ее, и она бежала к морю. Слезы лились из глаз, но это были слезы ярости.
Стоя у полосы прибоя, Диана смотрела вдаль.
Она не станет выходить за незнакомого человека! Она никогда больше не станет угождать отцу, королю, первому министру, она не принесет себя в жертву их расчету! Достав из кармана миниатюрный портрет герцога де Вермандуа, Диана смотрела на его улыбающееся лицо. Наверняка портрет написан много лет назад или сильно приукрашен. На нее смотрели красивые голубые глаза, которые ей так нравились. Диана подумала, что даже не знает, каково имя этого человека. Он для нее был просто олицетворением ее будущего, титула, денег, драгоценностей. Больше она не желала такого будущего.
— Донья Диана?
Она резко обернулась, узнав голос.
Позади нее стоял дон Диего. Сама не заметив как, Диана оказалась недалеко от его лагеря. Святая Маргарита лежала в дрейфе, и команда спешно свозила на корабль оставшиеся на берегу пожитки и бочонки с пресной водой.
Диана облизала губы, которые вдруг пересохли, в висках
