осязаемой, как будто сам лес затаил дыхание, наблюдая за нами.
Мои люди стояли неподвижно, их глаза прикованы к телу Григория, лежащему на земле. Кровь уже начала темнеть, смешиваясь с землёй, а его лицо, искажённое последней гримасой боли и ненависти, казалось, смотрело на нас даже после смерти.
Я чувствовал их взгляды. Артём, Марк, Елисей, Муран — все они смотрели на меня, но не с уважением, а с опаской. Их глаза были полны вопросов, страха и недоверия. Они не понимали, что произошло. И, возможно, не хотели понимать.
— Заройте его, — сказал я, стараясь говорить твёрдо, хотя внутри меня всё ещё бушевали эмоции. — Неважно, что он сделал. Он был одним из нас. Мы сделаем всё правильно.
Они переглянулись, но никто не двинулся с места. Артём, самый молодой из них, нервно сглотнул и проговорил:
— Зоран... он был нашим другом. Как мы можем просто... закопать его, как собаку?
— Он предал нас, — резко ответил я, чувствуя, как злость снова поднимается во мне. — Он хотел меня убить. Но это не значит, что мы должны опуститься до его уровня. Мы сделаем всё правильно. Потому что мы — не он.
Мои слова, кажется, подействовали. Марк, молчаливый и крепкий, кивнул и первым подошёл к телу. Он взял Григория за плечи, а Артём, хоть и неохотно, подошёл, чтобы помочь с ногами. Елисей стоял в стороне, его пронзительные серые глаза наблюдали за мной, как будто пытались разгадать, что скрывается за моими словами.
Я не стал ждать, пока они закончат. Вместо этого я отошёл в сторону, чувствуя, как усталость начинает брать своё. Магия, которую я использовал, забрала много сил, и теперь каждая мышца ныла. Я сел на поваленное дерево, чувствуя, как холодная кора впивается в ладони.
Через некоторое время они закончили. На месте, где лежало тело Григория, теперь была небольшая могила, отмеченная грубым камнем. Никто не сказал ни слова. Ни молитвы, ни прощания. Просто тишина.
Мы собрались вокруг костра, который уже начал угасать. Огонь потрескивал, отбрасывая длинные тени на лица моих людей. Они сидели молча, их глаза были прикованы к пламени, но я чувствовал, как их взгляды время от времени скользят в мою сторону. Они боялись. И я не мог их винить.
— Зоран, — наконец нарушил тишину Елисей. Его голос был тихим, но в нём чувствовалась твёрдость. — Что теперь?
Я посмотрел на него, чувствуя, как магия внутри меня начинает пробуждаться. Она была слабой, почти незаметной, но я знал, что она там. И я знал, что должен использовать её.
— Теперь мы движемся вперёд, — сказал я, стараясь говорить уверенно. — У нас нет времени на сомнения. У нас есть цель. И мы её достигнем.
Они молчали, но их взгляды говорили сами за себя. Они не доверяли мне. И, возможно, никогда не будут. Но сейчас это не имело значения. Мы должны были двигаться вперёд. Потому что остановка означала смерть.
Я не знаю кто из них еще меня предаст.
До конца пути придется обходиться без сна.
Глава 4
Мы двигались вперёд, и с каждым шагом пейзажи вокруг становились всё более пустынными, будто мёртвыми. Леса, которые когда-то окружали нас, сменились редкими, чахлыми деревьями, их ветви скрючены, словно от боли.
Земля под ногами стала сухой и потрескавшейся, а воздух наполнился запахом песка и металла, как будто мы шли по краю огромной, ржавой пустыни.
Небо над нами было затянуто тяжёлыми тучами, которые не пропускали солнечного света. Только редкие проблески серого света пробивались сквозь них, освещая наш путь. Ветер, холодный и резкий, нёс с собой песок, который царапал кожу и забивался в глаза.
Тревожность нарастала с каждым шагом. Мои люди шли молча, их лица были напряжены, а глаза постоянно блуждали по сторонам, как будто они ожидали, что из-за каждого камня или куста выскочит что-то ужасное.
Я чувствовал их страх, но сам старался держаться спокойно. Страх — это то, что я научился контролировать за годы работы тренером спецотряда.
И тут, как будто в ответ на мои мысли, в голове вспыхнуло воспоминание. Оно было чужим, но таким ярким, что я на мгновение остановился.
Я стоял на краю обрыва, глядя на бескрайние пустоши, которые простирались передо мной. Земля здесь была серой и безжизненной, словно её выжгло какое-то древнее проклятие. Ветер нёс с собой песок и запах гнили, а вдалеке виднелись редкие, полуразрушенные деревни.
— Эти земли когда-то были плодородными, — сказал голос за моей спиной. Это был мой отец, его лицо было суровым, а глаза полны печали. — Но теперь здесь живут только те, кому больше некуда идти.
Я смотрел на деревни, на жалкие хижины, которые едва держались на своих местах. Люди здесь жили в постоянном страхе. Безликие нападали на них каждую ночь, а климат был настолько суровым, что даже выжить здесь было подвигом.
— Почему мы не помогаем им? — спросил я, чувствуя, как гнев начинает подниматься во мне. – Почему они не покинут эти земли?
— Потому что эти земли важны, — ответил отец. Его голос был твёрдым, но в нём слышалась усталость. — Они наполнены магией, Зоран. Энергия, которая течёт здесь, — это то, что держит наше княжество на плаву. Но она же привлекает безликих. Мы не можем просто забрать её, не оставив людей на произвол судьбы.
Я сжал кулаки, чувствуя, как несправедливость этой ситуации сжимает мою грудь. Но я ничего не сказал. Я был слишком молод, чтобы понять, что иногда мир жесток, и ничего нельзя изменить.
Это не я. Не моё воспоминание, но сейчас ощущение, будто оно часть меня.
Я моргнул, и воспоминание исчезло, оставив после себя лишь горький привкус на языке.
