Настя тоже молчала, вновь углубившись в чтение, но смысл прочитанного как-то не доходил до её сознания. Мешало ощущение того, что она поступила несколько непродуманно, опрометчиво даже. Сюда же примешивалась злость на себя, на Ксюшку, на Пашку этого дурацкого! Зря она ему о книге ляпнула! Ведь разболтает, всем разболтает, что ходила она, дескать, вчера в запретную избу, а там и до бабушки слух дойдёт. Придётся оправдываться как-то, изворачиваться, может, даже врать, чего Настя ужас как не любила.
Вдруг Ксюша, издав некий неопределённый горловой звук, привстала с колен, внимательно вглядываясь куда-то через забор. Заинтересовавшись этим, Настя тоже вскочила на ноги и посмотрела в ту же сторону, что и подруга… посмотрела да так и застыла с открытым ртом.
По улице, приближаясь к ним, неторопливо шествовал Пашка, и в руке у него была… книга! Большущая чёрная книга, та самая или очень на неё похожая…
«О, господи! – ошеломлено подумалось Насте, – Значит он и впрямь туда ходил! Вот идиот-то! А книга… выходит, она существует на самом деле!»
– Держи! – сказал Пашка, останавливаясь напротив и протягивая её через забор книгу. – Эта?
Тут только он заметил Ксюшу, по-прежнему стоящую на коленях и тоже во все глаза на него глазевшую.
– Салют, Ксюха!
Не отвечая, Ксюша перевела взгляд на Настю.
А Настя смотрела на книгу. Во все глаза смотрела.
Сейчас, при ярком солнечном свете дня, хорошо было видно, что это всего только книга… старинная, что и говорить, непривычно громоздкая для нашего просвещённого века, в сплошном переплёте из какой-то чёрной шершавой кожи… но всего только книга…
– Эта? – снова спросил Пашка, всё ещё держа книгу на вытянутой руке. – Бери, чего ты!
Скорее машинально, нежели осознанно, Настя тоже протянула руку, приняла из грязноватых Пашкиных пальцев книгу. И вдруг неожиданно знакомо ощутила кончиками собственных пальцев шершавый её переплёт… появилось знакомое ощущение, что всё это уже было когда-то, что она уже держала в руке эту книгу, именно эту… но ведь то был всего лишь сон, да и наяву книга оказалась значительно тяжелее и объёмнее… настоящий старинный фолиант, место которому, разве что, в музее…
– Как насчёт танцев?
– Что? – очнувшись от наваждения, Настя недоуменно уставилась на Пашку. – Каких танцев?
– Обыкновенных! – Пашка улыбнулся немного растерянно. – Ты же, это… обещала…
– Обещала? – Настя метнула быстрый взгляд в сторону насупившейся Ксюши, вновь посмотрела на Пашку, застывшего в томительном ожидании. – Знаешь, сегодня я не могу, дела! Давай лучше завтра, а?
– Завтра? – в голосе Пашки явственно послышалось разочарование. – А сегодня никак нельзя дела отложить?
– Нельзя! – Настя вздохнула почти натурально, показывая, что огорчена она сим обстоятельством ничуть не меньше Пашки, а может даже больше его. – А завтра обязательно пойдём! Да, Ксюша? – Настя повернулась в сторону Ксюши, помолчала немного в ожидании её ответа, когда же стало ясно, что отвечать Ксюша вовсе даже не собирается, Настя снова обратила свой ясный взор на Пашку, лучезарно ему улыбнулась, – Значит, договорились?
– Договорились! – разочарованно буркнул Пашка, потом он тоже немного помолчал, тяжело вздохнул и быстро зашагал прочь. Настя же, стараясь не глядеть в Ксюшину сторону, вновь опустилась на покрывало. Книгу она положила рядом с собой и некоторое время внимательно на неё смотрела.
– Зачем ты над ним издеваешься? – проговорила вдруг Ксюша, по-прежнему избегая Настиного взгляда (как и сама Настя, впрочем). – Тебе это удовольствие доставляет, да?!
Последние слова она почти выкрикнула.
– О чём ты? – спросила Настя, хотя отлично всё поняла.
– За книгой этой послала! – продолжала между тем Ксюша, всё больше и больше себя распаляя, она словно и не расслышала последних слов Насти. – А знаешь, что у него из-за этого быть может?
– Цирроз печени? – совсем даже некстати ляпнула Настя и рассмеялась, потом, взглянув искоса на Ксюшу, тут же оборвала свой смех. – Да шучу я, шучу!
– Шутишь! – не сказала, а выкрикнула зло Ксюша, вскакивая на ноги. – Тебе всё шуточки, да?! И книга эта… зачем она тебе?!
Ксюша замолчала. Настя тоже молчала, с каким-то даже любопытством разглядывая сердитую Ксюшу. В их взаимоотношениях это было что-то новенькое.
– Эта ведьмина книга! – уже тише проговорила Ксюша. – Нельзя было её брать! Неужели не понимаешь!
– А я что, брала? – Настя досадливо передёрнула плечом. – Откуда мне было знать, что этот приду… – она запнулась, искоса взглянула на Ксюшу, – что он всё всерьёз воспримет! Я же пошутила! Я, вообще, не думала даже, что она существует, книга эта!
Настя замолчала в ожидании Ксюшиного ответа, но Ксюша только молча на неё смотрела. Она ничего не сказала даже тогда, когда Настя осторожно придвинула к себе книгу… некоторое время рассматривала её чёрную матовую поверхность, потом развернула наугад…
– Интересно, что там внутри?
– Не смей! – взвизгнула вдруг Ксюша, моментально отскакивая в сторону. – Закрой и не трогай!
– Ты чего? – Настя недоуменно взглянула на подругу. – Чего ты?
– Закрой! – зло и, одновременно, жалобно как-то проговорила Ксюша. – Нельзя её раскрывать!
– Да почему это? – явно назло подруге Настя принялась листать книгу, но почти сразу же разочарованно пожала плечами. – Да тут какой-то шифр, что ли! Ничего не понятно!
Книга и в самом деле была, кажется, шифрованной. И что самое обидное – все буковки в ней были свои, понятные (встречались, правда, кое-где и незнакомые странные значки, но это так, изредка), а вот составить из них связные слова…
Впрочем, слов то в книге не было вовсе – буковки в ней шли сплошными рядами, без малейших даже промежутков… и так все страницы, одна за другой, сверху донизу… Некоторое время Настя пыталась ещё хоть как-то прочитать явно зашифрованный текст… она даже книгу вверх ногами переворачивала… потом это ей надоело.
– Нам тут не разобраться! – Настя захлопнула книгу… снова посмотрела на Ксюшу. – Ну, чего ты?
– Ничего! – сердито буркнула та, буровя Настю взглядом.
– А если ничего, тогда садись! Чего вскочила?
Но Ксюша только упрямо мотнула головой, продолжая стоять. Стоя так чуть в отдалении, она исподлобья смотрела на Настю со странным каким-то выражением, чуть испуганно и даже с какой-то еле уловимой долей ненависти, что ли…
У Насти и самой поднимался уже откуда-то изнутри гнев перемешанный со злостью и досадой, гнев против растрёпанной этой дурёхи. Ишь, вылупилась, так бы и врезала, кажется, по мордасам!
– Ну, хватит! – сказала она, сдерживаясь из последних сил, стараясь говорить спокойно и даже дружелюбно. – Садись, давай!
Ксюша поколебалась немного и наконец-таки села, но не на покрывало, а чуть поодаль, в траву.
– Слушай, Настя! – вдруг проговорила она быстрым, почти лихорадочным шёпотом. – А давай её сожжём?
– Кого? – не сразу поняла Настя. – Книгу? Ты
