в его руках это незаконный амулет. Вот так. Или то, что в спорных ситуациях решение аристократа законно, если только Суд чести не решит иное. Вот нас и учили применять это право сообразно чести, а не желаниям. Кстати, желания…
– Ты всё? – спросил я, надеясь заглянуть к своей наложнице в гости.
– Нет, к сожалению. Мне же теперь полную ревизию делать. Вдруг замена завтра пожалует. Может, подождёшь?
– Сколько?
– Ну, за два… нет, за час закончу.
– А до твоего дома долго?
– Сорок минут на автобусе.
– Нет, не могу. Дела.
– Тогда, может, к тебе? – с робкой надеждой спросила женщина, всё так же не поднимая головы.
Любовница, которая живёт в родовом особняке, – это уже больше, чем любовница. Но паранойя уже включилась. Ещё вчера ей был нужен только ребёнок, а сегодня она хочет получить проблемы вместе с умирающим кланом? Что-то изменилось?
– Пока не получится. У меня дома плохая обстановка, – отшутился я.
И, нехотя разомкнув объятия, снова вышел в окно.
Привычный разбор дня опять превратился в настоящую пытку. Старик только усилил мои подозрения насчёт моей первой наложницы, когда я рассказал о её желании переехать. И заставил почувствовать себя дураком. Не входила Хэлен в наш великий план. Но такая красотка сама в руки… Не, я не такой, чтобы упустить столь прекрасную добычу!
– …Непредвиденные осложнения уже на первом этапе! И всё из-за твоего члена! Ты что?! Не слушаешь меня?! – разозлился Старик так, что сразу забыл об игре «наследник – слуга».
– Слушаю, – не согласился я. – Просто теперь сомневаюсь…
– Не сомневайся! – прервал он меня. – Точнее, сомневайся, но не думай падать духом.
– Хорошо.
– Что до твоей девки… Мне приходят только три варианта. Первый, наиболее вероятный, – это что она смогла понять, что твои татуировки не просто вызов обществу, а нечто большее.
– Точно!
– Не перебивай. Второй, чуть менее, но тоже с высокой долей вероятности, – это что изменились планы её хозяев насчёт тебя.
– Но мы же проверяли её со всех сторон. Я даже её досье в полицейской базе прочитал.
– Повторю: не перебивай. Третий вариант, самый невероятный, – она в тебя влюбилась.
– Ха… Ой! – почесал я затылок, в который прилетел удар.
– Шанс хоть мал, но возможен. Сколько раз говорил: не принижай себя. Как и не будь самонадеян. Первое, ты красив, атлетичен и имеешь родовое обаяние. Второе, ты уверен в себе, стараешься не лгать, довольно искренен в чувствах. Женщинам такое нравится. Третье, ты добр, благороден и храбр, словно рыцарь из сказок. Четвертое, твой титул подсознательно ассоциирует тебя с победителем, со звездой. Ты известный человек, женщинам подобное тоже нравится.
Я слушал Старика, открыв рот. Никогда он не высказал мне столько комплиментов за раз. Геноске вообще скуп на похвалу. Главное, недавно называл меня прыщавым подростком, в которого не может влюбиться такая красивая женщина, как Мэй. А тут такой разбор, да ещё с мудрыми советами… Не, пора сваливать, пока он не добрался до моих недостатков.
– Спасибо, Старик, за твои слова, но мне пора на работу. – Я привычно схватил куртку со спинки стула и быстрым шагом двинулся в гараж.
– Не возгордись, – донеслось мне вслед. – Количество недостатков превышает количество добродетелей. Ты нетерпелив, азартен, вспыльчив. Похотлив и невоспи…
* * *
– Как сегодня? – ввалился я в участок, здороваясь с коллегами.
С кем-то обменялся рукопожатиями, кого-то хлопнул по плечу, а кому-то лишь коротко кивнул. Эх, не все любят меня.
За время похода до своего кабинета услышал, что всё как всегда: убийства, кражи и грабежи.
Моя комната была маленькой, затхлой и пустой. Я ж аристократ, мне полагается своё помещение. Зачем оно мне, если я не следователь, никого не интересовало. Всё равно я здесь никогда толком и не бывал. Так, заскочу, чтобы представить себя крутым детективом. Усесться в кресло, взять папку с каким-нибудь делом и закинуть ноги на стол.
Поэтому я отправился к своему напарнику, точнее к тому, с кем мне чаще всего приходится работать.
В кабинете Куро помимо него самого на моём любимом месте сидела злобная госпожа Хелнайт.
– Встать, черноногий, лорд вошёл, – максимально презрительным тоном поприветствовал я напарника.
– К демонам пошёл… – Подлец даже головы не поднял.
– Ты не перебарщиваешь, Куро? Ты опускаешь мою репутацию на самое дно, поэтому я тебя убью, – с гневом произнёс я свою речь, краем глаза наблюдая за впавшей в шок кошкой.
Глаза сидящей на подоконнике девушки смотрелись большими тёмными озерами с искорками золота в самой глубине. И ротик округлился самым симпатичным «о» в мире. Её лапки непроизвольно прижались к её груди. А вся фигурка застыла, словно точёная эбеновая статуэтка. Хочу!
– Достал, – устало выдавил из себя Куро и направил на меня один из пистолетов, лежащих на столе.
– Труп, – бросил я лениво, а фамильный клинок засверкал зелёной вязью рун.
Тем временем девушка, что медленно переводила взгляд с одного на другого, вскочила, встав меж нами.
– Немедленно прекратите! – Её глазки пылали гневом с капелькой страха.
Хороша. Особенно вздымающаяся от тяжёлого дыхания грудь. Щёки пылали румянцем. Губы решительно сжаты. Умрёт, но не даст аристократу обидеть красивого простолюдина. Скорее гадал, чем угадывал. Каламбур.
У скотины Куро ведь не менее потрясающий вид сзади, ведь девушка не стояла спокойно, а слегка переминалась с ноги на ногу, нервничая от нашего молчания. И хвостик…
Тут напарник заржал, испортив весь момент. Я – следом. Сначала она непонимающе закрутила головой, а эмоции на её лице сменялись со скоростью анимации. Что, как полагается, вызывало у нас новые пароксизмы смеха. А потом мне прилетело ладонью по голове, Куро досталось ногой в грудь.
– Придурки! Озабоченные! Настоящие! Мудаки! Уроды! Шовинистические!
Наверное, она сейчас подобна богине. Но, честно, мне не до этого, в башке серьёзно шумело. Неужто сотряс? Вот это удар!
Ирана Хелнайт
На второй рабочий день проблема с комбинезоном никуда не делась, но хотя бы узнала о наличии специального нижнего белья. Поделились «подруги». Ведь вся ситуация с сидением в кабинке женского туалета повторилась, с одним отличием. Сегодня её пригласил вчерашний симпатичный мужчина в свой кабинет для разбора отчёта об операции. Забыла даже о стыде, который охватил её, когда он называл её имя, стоя у дверей женского туалета. Быстро прошмыгнула за спиной невозмутимого следователя, который с улыбкой выполнил роль щита и проводника.
Рабочее место полицейского разочаровало её. Малюсенькая каморка с большим окном. Низкий и широкий прямоугольный стол. Один стул со спинкой для него и кривой табурет – для подозреваемых. Ощущение проходного двора. А ещё горы бумаг и оружия, которые
