косички. На ней была бесформенная синяя толстовка с логотипом «Шелл-Бич-кафе».
– Простите?
– Аллергия, да? В это время года она ужасна. Хочешь, таблетку дам? – Она посмотрела на пустой бокал Астрид. – Если не собираешься здесь застрять. Или не за рулем, конечно. – Она заговорщицки оглянулась через плечо, хоть там никого и не было. – Правда, местный полицейский здесь же выпивает и не цепляется, если только едешь не быстрее десяти миль в час. – Она кивнула на бокал. – Еще хочешь?
– У меня все хорошо, спасибо, – сказала Астрид.
– Да ладно, у тебя красное? – Она взяла бокал Астрид и пошла к стойке, не дожидаясь ответа.
Астрид взглянула на дверь. Только компании сейчас не хватало. Может, унести ноги? Сказать, что идет в туалет, и не вернуться? Она смотрела, как хозяйка высвобождает из винной коробки блестящий пакет и выжимает в бокал все остатки. Придется бросить блейзер, но, пожалуй, оно того стоит. Правда, наверняка это единственное место в округе с приличным Интернетом.
Поздно – молодая женщина возвращалась, неся через зал бокал вина и пинту медового цвета пива. Она поставила напитки на стол.
– Двигайся. – Она всунулась на скамью рядом, зажав блейзер раньше, чем Астрид успела его спасти. – Ну, чтобы всё. – Она чокнулась с Астрид. – Меня Кэт зовут.
Астрид пожала протянутую руку.
– Астрид Киснер.
– Знаю, племянница Генри Свифта. Переехала на его старую лодку.
– Новости быстро расходятся.
– А то. – Кэт отхлебнула пива и вытерла рукавом полоску пены с губ. – Да, очень сожалею о твоей утрате.
– Спасибо. Правда, я с ним общалась только в детстве.
– Я тоже не очень-то с ним общалась. Видела иногда, как гуляет, но он держался особняком. – Она допила пиво. – Ладно. Ну и как тебе Хэнбери?
– Ну, сервис немного шокирует, – сказала Астрид, кивая на хозяйку за стойкой, вытиравшую стакан влажным кухонным полотенцем.
– Долли? Вообще-то она душка. Чтобы ей понравиться, нужно всего лишь с пяток лет быть завсегдатаем.
– Честно говоря, не думала настолько задерживаться. Устрою продажу и вернусь в Лондон. Мой муж сейчас там.
– То-о-о-очно, – протянула Кэт. – Муж.
Астрид выпрямилась.
– Это что значит?
– У тебя на пальце след от обручального кольца. – Кэт постучала пальцем по носу. – Я все вижу.
– Нет-нет, оно у ювелира. Камень нужно укрепить.
– Ну, конечно.
Кэт подалась вперед и вытащила парочку чипсов из пакета на столе. Астрид посмотрела на блейзер на спинке скамьи. Смят и со сплющенным воротником. Успеет ли она схватить блейзер и добежать до двери? Кэт снова откинулась назад. Или уж пожертвовать им? Только вот нет денег. Ни на новый блейзер, ни на то, чтобы выкупить долю Саймона в квартире.
– Хотя вот по моему опыту, – заговорила Кэт, – нет смысла продолжать отношения, если что-то пошло не так. Это как доставать из холодильника скисшее молоко.
– Молоко?
– Да, если молоко скиснет. Ставишь его зачем-то обратно в холодильник. А когда достаешь, на вкус оно еще хуже.
– Ты что, так делала?
– Много раз.
– Что ж, интересная аналогия. Но, как я сказала, я замужем, и мы счастливы. – Ни за что на свете она не будет предметом деревенских сплетен.
– Понятно. В любом случае это не мое дело.
На матовое дверное стекло упала тень. Дверь распахнулась, и вошел крупный мужчина в потрепанном твидовом пальто и с белой собачкой на поводке. Румяные щеки опирались на седые усы, спускавшиеся к обширной бороде. Он шел, кренясь как вперед, так и из стороны в сторону. Словно два невидимых грузчика кантовали шкаф. Великан добрел до женщин, почти касаясь лысиной балок.
Кэт хлопнула в ладоши.
– А вот и он. Бездомный Санта.
Тот расхохотался.
– А вот и она. Водоросль. – Он отстегнул поводок, и собачка побежала обнюхивать каменный пол.
Астрид посмотрела на Кэт.
– Водоросль?
Кэт покачала головой.
– Пустяки.
Мужчина устроился в кресле напротив.
– Мы зовем ее Водоросль, потому что даже приливу не удается вытащить ее на свидание. – Он снова захохотал.
– Ну ты засранец. – Кэт хихикнула и повернулась к Астрид. – Кстати, это неправда, просто у меня высокая планка. – Она повернулась к мужчине, который никак не мог отсмеяться. – Познакомься с новоприбывшим жителем Хэнбери – Астрид.
– Привет. – Астрид протянула руку.
– Лучше не надо – заливал в «Дефендер» масло от жарки. – Он схватился за ремень и поддернул брюки. – Меня зовут Граб. А вы Астрид, да? Вы унаследовали старый плавучий дом Генри?
– По всей видимости.
– Она из Лондона приехала, – вставила Кэт.
– Лондон, а? Знаете, как мы здесь зовем людей из Лондона?
– Как?
– Олухи.
– Олухи?
– Это значит «обломался в Лондоне – уезжай в Хэнбери».
– Вот оно что, – неуверенно сказала Астрид.
– Не берите в голову, просто шутка. Ладно, – он посмотрел на пустые стаканы, – повторим.
– Не стоит, правда. – Астрид прикрыла рукой бокал. – Мне в самом деле нужно…
Граб всунул пальцы в углы рта и свистнул в сторону барной стойки. Долли выплыла из боковой двери, словно фигурка в часах с кукушкой.
– Пинту «Бэджерс» и дамам повторить, – прокричал он.
Подбежав к ногам Астрид, собачка склонила голову набок и тихонько заскулила.
– Ну давай, – сказал Граб, помогая ей забраться на скамью.
Она немного покрутилась и улеглась, положив голову к Астрид на колени. Та осторожно погладила шерстяной чубчик между ушей.
– Похоже, вас кое-кто любит, – сказал Граб.
Собака закрыла глаза. Сквозь ткань платья девушка ощущала тепло ее подбородка.
– Хорошо, что хоть кто-то, – ответила она.
Глава 7
Вечер четверга, утро пятницы
Даже три бокала вина не помогли Астрид заснуть. Лежа на альковной кровати под лоскутным одеялом, найденным в деревянном сундуке, она пыталась забыть проведенный в пабе вечер. Она никогда не встречала таких людей. Словно персонажи Майка Ли[7], одну из картин которого она посмотрела по абонементу Британского института кино. Нереально прямодушные. Кэт рассказывала о самых интимных эпизодах своей жизни и ожидала от новой знакомой того же. За столом беседовали, не понижая голоса. Хохотали во все горло над собственными шутками, словечки из которых надо было оставить в семидесятых. Граб разок даже назвал свою знакомую «лакомой пышечкой». Астрид сказала, что это «чрезвычайно неуместно», а он ответил: «Классная шутка!» – и засмеялся еще громче.
Сквозь занавески на иллюминаторах струился лунный свет. Она натянула одеяло на голову – оно слегка пахло табаком – и почувствовала, что высунулись ноги. Она подогнула колени. Если бы только вернуться в свою квартиру, к белью из египетского хлопка. Обволакивающей темноте. Ароматам сандалового дерева и ванили. Тихому дыханию Саймона. Этому всему взаправду конец?
Снаружи ветер шелестел камышом. Или кто-то через него пробирался? Она свернулась еще теснее. Из отдаленного леса послышался крик совы. Другая ответила с противоположного
