дальше, тем все больше город тонул в неопределенности. Стиралась граница между понятными «хорошо» и «плохо», когда-то без объяснения понятных всем. И в этом месте размышлений сэр всегда обрывал себя. Он не хотел знать ответов на свои вопросы. То ли природная несмелость, то ли нежелание думать всегда останавливали его.
– Для несмышленышей и монстров, а уровень интеллекта у вас, видимо, одинаковый, придуманы законы, – хмуро произнес Пур-Пур. – В них показано, что плохо, а что нет. Как раз для тех, кто сам не понимает.
– И что, всегда ваши законы хорошие и добрые? – ехидно поинтересовался монстрик.
– Нет, а закон не про добро – он про то, чтобы зла было меньше, – сэр остановился.
Туман все плотнее стелился по улицам. Солнечные фонари тускло светили, словно сквозь толщу воды. В этом «инфернальном киселе», как его называл Пур-Пур, тонул звук. Все превращалось в смутные очертания. И в этой беспросветной серости все унылее проходили дни. Даже как-то виновато пели птички поутру, часто путая утро, день и даже вечер. Все больше ругались горожане. Все чаще давно забытые обиды вспыхивали на ровном месте. И как-то накалялась общая атмосфера. Хотя после внезапного вторжения монстра, казалось бы, что могло быть хуже? А могло. У жизни всегда хранились ответы на подобные вопросы.
– С этим проклятым туманом у горожан, видимо, совсем крышу сносит.
Первое же дело оказалось абсурдным. Две милые соседки, прежде подруги, пытались друг друга переорать. И, судя по стоящим рядом ведрам с увядшими помидорами, еще и закидать. Обе походили на ходячие капусты из кружев и вязанных свитеров. И вот эти божьи одуванчики уже переходили на угрозы превращения в жаб или заселение в дом оппонентки вечно поющих лепреконов.
– Воровка! Пусть твой дом наводнят говорящие крысы-клептоманы! Мало того, что обнесут и все сгрызут, потом еще придут и тебе об этом расскажут!
Крик первой походил на скрип гвоздя по стеклу.
– Наглая мошенница! Да пусть у тебя дома поселятся феи! Все стены превратят в клумбы, а тебя выселят в погреб, к грибам и плесени! Потому что ты сама как гриб плесневелый!
– Что-о-о???
Голос второй не отличался большей мелодичностью.
– Капитан сэр Пур-Пур Тринадцатый, – тихонечко отрапортовал сэр, надеясь, что его не заметят. – А что собственно произ…
– Кража!
В один голос проорали женщины. Они синхронно обернулись и уставились на стража порядка.
– Она украла мой пирог!
– Не украла и не твой!
– М-м. Давайте по порядку. Если получится, – он тоскливо посмотрел на Котулху-Мявна, пытавшегося взломать свой ошейник. – Так, я пока здесь разберусь, надеюсь, а ты иди вон туда, подметать.
Злобно булькающего пушистика вывалили из корзинки прямо на мостовую. Приземление оказалось жестким. Как только бедолажка поднялся, на него прилетела метелка, которая была раза в два больше его.
– Когда я вернусь, я смету весь этот гор…
Послышался звук запуска механизма на ошейнике. Он только приготовился отсчитать еще один минус.
– …одок и как подмету его, как подмету, – сквозь зубы процедил монстр.
Какое унижение. Он посмотрел на пыльную мостовую. И откуда здесь столько мусора, каких-то обломков, стекол? Монстрик поднял голову. Смутно знакомое здание. Он где-то уже видел его. Точнее, часть. Все, что было дальше пяти-шести метров, тонуло в сумраке. Солнечные светильники с трудом разгоняли тягучий полумрак. Но эти картинки с мармеладками на осколках… Вдруг Котулху-Мявн понял, что это было здание, которое он чуть не разрушил в самом начале своего пробуждения. И проклюнулось давно забытое, так умело скрываемое чувство. Ему стало… нет, не неловко. Вы когда-нибудь слышали, чтобы древним монстрам становилось неловко? Или там, не знаю, они смущались? Но вот что-то такое на мгновение заполнило его голову.
Кажется, это был стыд. Неприятное чувство легко поддалось внутреннему голосу: «А почему я должен думать о других? Да будь я большим монстром, да Великий Я уже разнес бы город! И эти мелкие точки уже поклонялись бы мне!» Второй, куда более робкий внутренний голос не смог ничего противопоставить, кроме как: «Но, может, они тоже чувствуют боль? Может, не надо эту боль и разрушения приумножать? Может, жить в мире и помогать друг другу лучше? Для всех лучше».
– И что? И что? Что?
Конфликт двух милых дам дошел до точки кипения. Тут Пур-Пур прекратил взывать к благоразумию.
Пока две пожилые леди не перешли на выяснение отношений на шпагах, непонятно откуда у них взявшихся, Котулху-Мявн подкрался к сэру. Это был шанс своровать ключи и сбежать. Желание проверять угрозу с испепелением отсутствовало более чем полностью.
– Арестую обеих до выяснения обстоятельств, – ровным, но сильным голосом произнес сэр. – Неважно, кто начал первым.
И это удивительным образом подействовало. В этот момент даже монстрик испугался. Он не ожидал от такой размазни такого голоса.
– А… а за что?
– Порядок нарушаете.
Послышалось бухтение. Но уже тихонькое и не такое агрессивное.
– Хам.
– И не говори, душенька. Понабирают. Ни конфликта решить не могут, ни в деле разобраться.
– Точно-точно.
На недоумение монстрика Пур-Пур в очередной раз вздохнул, съел парочку лакриц и пояснил:
– Это у них традиция. Пожилым часто внимания не хватает. Вот они концерты и устраивают. Одиночество – страшная вещь, особенно для одиноких, да еще и в возрасте. А как там твоя уборка?
В этот момент Котулху-Мявн выяснил, что у него есть сердце. Потому что иначе сложно понять, что именно у него ушло в пятки.
– Ну там, подметаю, а подкрался я, чтобы… ну там… чтобы… – бедное чудовище начало искать оправдание.
– А, ты за светильником, да, забыл выдать. Я сегодня какой-то рассеянный.
Лапки и щупальца монстрика уже почти схватили ключи. Свобода была так близко. И тут в них оказался светильник. Сфера с переливающимися лепестками-лучами. Вблизи эта штуковина напоминала шарообразный подсолнух. Теплая, не обжигающая. И свет такой, будто он состоял из радости и счастья, а не каких-то загадочных фотонов.
– Это ты молодец, что за меня спрятался. В прошлый раз они дошли до метания помидорами и призыва древних сущностей. Вроде умные женщины, а через какие-то старые книжки хотели древних чудищ напризывать. Верят же во всякую ерунду люди. А они, кроме оживления поварешек и метелок, ничего не умеют. Но, знаешь, когда у тебя в участке толпа танцующих сковородок и люди, требующие компенсацию за психологическую травму от этих танцев… Тут уже не до смеха.
Глава 10
Столкновение интересов, или Второй пазл
Пур-Пур
