аромат и зажмурилась.
– Они прекрасны, Логан, правда, – пробормотала я, рассматривая красные лепестки. – Спасибо.
– Не за что, мне приятно делать подобное для тебя, – он погладил меня по щеке. – Каждая роза – это мысль, которую я посвятил тебе.
Логан придвинулся ближе, намереваясь снова меня поцеловать, но я не могла позволить этому случиться. Это нечестно по отношению к нему. Но что же сказать? «Прости, ты не можешь меня целовать, потому что, пока тебя не было, я вступила в странные отношения с Томасом. И, если он сейчас увидит нас вместе, ты окажешься в больнице, а он, скорее всего, попадет в тюрьму».
Я всегда выступала за честность и буду с Логаном честной до конца. Но не так. Не в столовой среди сплетников. И не сразу после его возвращения. Он заслуживает узнать о нас с Томасом в спокойной обстановке; заслуживает уважения, которое всегда сам проявлял ко мне.
Чтобы выкрутиться, пришлось проявить изобретательность: когда Логан почти коснулся моих губ, я выронила розы и нырнула вниз, чтобы их поднять. Логан опешил.
– Боже, какая же я неуклюжая! Сказывается количество выпитого сегодня кофе, – нервно пошутила я.
Логан настороженно наблюдал за мной, почесывая затылок.
– Ладно. Давай лучше присядем где-нибудь, – предложил он.
– Давай.
Он обнял меня за талию и проводил к ближайшему столику. Мы сели друг напротив друга. Я порадовалась, что между нами есть расстояние.
– Как дела? – спросила я, стараясь скрыть свой дискомфорт. – Дорога была легкой?
– Да, все хорошо. Люблю ездить за рулем, – Логан снял куртку и повесил ее на спинку стула.
– Как далеко отсюда Медфорд? – я разложила розы на пустой части стола.
– По Тихоокеанскому шоссе примерно три с половиной часа.
– Интересно, я думала, он дальше, – я начала ковырять кутикулу большого пальца. – Как семья? Как прошел праздник?
– Все нормально, – отмахнулся Логан. – Не хочу об этом говорить.
Он взял мои руки и сжал в своих.
– Я не видел и не слышал тебя целую неделю. Хочу поговорить о тебе. Как ты, чем занимаешься, как долго продержались конфеты, которые я подарил? – Логан подмигнул, а я заерзала на стуле.
Если он узнает, что я даже не попробовала эти конфеты, что их все съел Томас, то сразу перестанет смотреть на меня с таким обожанием. Ладони вспотели, в горле пересохло.
Я высвободила руки, заправила за уши выбившиеся из косы волосы, заглянула Логану в глаза и, набравшись смелости, сказала:
– Эм-м… Я в порядке, учеба тоже, а конфеты были… вкусными, – врать было тяжело. – Но есть кое-что, о чем я хотела бы рассказать…
– Не уверен… – внезапно перебил он меня. – Но, кажется, к нам идет Шана Кеннест.
По позвоночнику пробежала холодная дрожь.
– Что?
Логан кивнул, предлагая мне повернуться и самой это проверить, но я не успела. Прямо возле нашего столика материализовалась Шана. Она скрестила руки на груди и бесцеремонно заявила:
– Боже мой, Кларк, ты не пропускаешь ни одного… – Шана злобно уставилась мне в глаза, потом перевела взгляд на Логана.
Я уловила в их взглядах взаимную неприязнь и кожей почувствовала негативные вибрации вокруг. Нервы мои почти сдали.
– Тебе что-нибудь нужно? – спросила я раздраженно.
У меня и так проблемы с Логаном, а ее присутствие все только усугубит.
Шана отвела взгляд от Логана и неохотно ответила:
– Вообще-то да.
Я подняла брови, ожидая пояснений.
– Знаешь, – Шана слегка встряхнула пластиковый стаканчик, который держала в руке, взбалтывая его содержимое, – мне вот интересно… Любишь ли ты кокос?
– Кокос?
– Да, кокос, – повторила она. – Магда, наша повариха, постоянно готовит фруктово-овощные соки, и сегодня пришло время кокоса. Но, увы, он не входит в число моих любимых фруктов. Выбрасывать жалко, и я подумала, что, может, тебе понравится.
Я, конечно, глупая, но не настолько. За этой неожиданной любезностью, несомненно, скрывалось что-то подлое. Не удивлюсь, если в напитке слабительное или яд.
– И почему ты вспомнила обо мне?
– Ну, знаешь, сок получился такой же… – Шана бросила косой взгляд на Логана, – банальный.
Логан нахмурился.
– Извини, но от кокоса меня… тошнит, – попыталась отшутиться я.
Шана скривила рот.
– Очень жаль. Значит, придется все же выбросить, – она посмотрела на свой стакан.
– Что ж, тогда не будем тебя задерживать, – я махнула рукой в сторону мусорных контейнеров у входа в столовую.
Но Шана даже не пошевелилась.
– Мне нет необходимости идти туда. На мое счастье, контейнер для отходов прямо передо мной, – сказала она с лукавой ухмылкой и вылила мне на ноги беловатую жидкость, заставляя оцепенеть. – Упс! Посмотри на это безобразие, – злобно усмехнулась Шана, держа стакан все еще перевернутым; другой рукой с идеальным красным маникюром она театрально прикрыла рот.
Сердце замерло в горле. Я несколько раз моргнула, не в силах быстро отреагировать. Холодный сок капал между ног, проникая сквозь ткань джинсов. Я посмотрела на испачканную одежду, на хихикающих студентов вокруг, на Логана: он был в ярости, но оставался неподвижным, будто что-то мешало ему говорить и защищать меня. Я почувствовала себя униженной.
– Дам совет, – раздался резкий голос Шаны. – Туалетное мыло творит чудеса. На твоем месте я бы поспешила привести себя в порядок.
Шана бросила стакан на пол, невозмутимо улыбнулась и направилась к выходу. Через несколько секунд она исчезла в коридоре.
Я еще раз посмотрела на свои мокрые джинсы.
– Ванесса, почему… – Логан оперся локтями на стол и наклонился ко мне. – Почему она это сделала?
– Не надо… не говори ни слова. – Я глубоко вдохнула, через силу посмотрела на него и проговорила сквозь зубы: – Сейчас я пойду в туалет, отстираю эти пятна, а когда вернусь, мы сделаем вид, что ничего не было.
Кровь кипела в жилах. Я не понимала, почему Логан не проронил ни слова в мою защиту. Медленно встала и, не говоря ничего больше, ушла.
Плакать при всех я не собиралась, но, черт возьми, ничего не могла с собой поделать. Захотелось свернуться калачиком под одеялом, прижав к груди одну из своих мягких игрушек, но вместо этого в туалете я стала натирать мылом пятна на комбинезоне и глотать слезы.
Почему все так плохо? К чему все эти мучения?
Из коридора донесся стук каблуков, и дверь в туалет открылась.
– Готова была поспорить, что найду тебя здесь, хнычущую, как жалкий ребенок, – произнес голос, который я слишком хорошо знала.
В прямоугольном зеркале над длинным рядом раковин отразилось лицо Шаны во всей своей невыносимой надменности.
– Видимо, тебе до чертиков нравится мой жалкий вид. Иначе не знаю, как это объяснить, – съязвила я.
– Что объяснить? – раздраженно спросила Шана, доставая из клатча алую помаду.
