японцев – начальника и трех помощников. Отряд выбрасывает разведчиков-одиночек, а также и группами на территорию Советского Союза и МНР. Хайларская японская военная миссия имеет в своем подчинении филиалы-отделения ЯВМ в г. Маньчжурии, в поселках Драгоценка и Якеши, руководит последними и отчитывается об их работе перед главной военной миссией в Харбине. Примечание: справка составлена на основании материалов 1-го отдела УН КГБ по Читинской области и У ПВО НКВД. Зам. начальника 1-го отделения 2-го отдела Управления контрразведки Смерш Забайкальского фронта старший лейтенант [А.А. Сорокин]».
Источник:
Справка УКР Смерш Забайкальского фронта о японской военной миссии в г. Хайларе. Август 1945 г. // Архив УФСБ России по Саратовской области.
92. Общество «Кио-Ва-Кай». 25 июля 1932 г. в Маньчжурии было организовано общество «Кио-Ва-Кай» – «Общество мирного сотрудничества народов Маньчжурской империи».
Источники:
Мозохин О.Б. Противоборство: спецслужбы СССР и Японии (1918–1945). М.: Родина-медиа, 2012. С. 349–354.
Показания генерал-лейтенанта японской армии Миякэ Мицухару – бывшего начальника штаба Квантунской армии и начальника Центрального штаба «Кио-Ва-Кай». 9 февраля 1946 г. // Архив Президента РФ. Ф. 3. Oп. 66. Д. 1069. Л. 33–44. Подлинник. Машинопись.
93. Основным оружием японской пехоты были 6,5-мм винтовки и карабины, более известные в нашей литературе как «Арисака». Офицеры и солдаты технических частей имели 7-мм пистолеты «Намбу» и револьверы японского производства, а также «маузеры» и «браунинги». Кроме того, обязательной принадлежностью японского офицера был армейский меч. В качестве автоматического оружия использовались 6,5-мм легкие (ручные) пулеметы. Обычное пехотное отделение из 14 человек имело два таких пулемета.
Источник:
Серьезный противник. Вооружение и состав японской Квантунской армии / Владимир Попов // Мир оружия. 2005. № 4.
94. Владимир Андреевич Шипицин, участник боев в советско-японской войне, рассказывает: «Меня в чине врача третьего ранга назначили в 118-й медсанбат 94-й пехотной дивизии в качестве командира взвода оказания помощи легкораненым. При переходе армии на погоны мне было присвоено звание капитана медицинской службы, а перед окончанием войны я стал майором.
В начале 1945 г. меня направили в Москву на специализацию по нейрохирургии в Центральный нейрохирургический институт, которым руководил академик Н.Н. Бурденко. По окончании специализации я вернулся в свою дивизию. 8 августа 1945 г. наши войска перешли границу и начали бои за захват Хайларского укрепрайона японцев.
Не доезжая до Хайлара примерно 50 километров, стоял мой медсанбат, который с большим трудом оказывал помощь раненым. Я сразу подключился к делу. Оперировали дотемна, к этому времени прибыло несколько полевых госпиталей, организовался палаточный городок. Меня назначили начальником спецотделения, куда вошли нейрохирург, окулист, стоматолог, невропатолог и рентгенолог. Отделение было развернуто в трех палатках, имелся рентгенкабинет.
Я оперировал на трех столах: на одном брили голову, на другом делал операцию на голове, на третьем – перевязку. Это ускоряло пропускную способность. Боевая операция по захвату Хайларского укрепрайона длилась примерно пять суток. За это время я не покидал свой операционный стол, порой даже был склонен уснуть. Прооперировал более 200 солдат и офицеров, раненных в голову и в позвоночник. Только тогда, когда военные действия прекратились, уснул и беспробудно проспал сутки.
Здесь мне хочется отметить два случая. Солдат с фронта к нам пришел с осколком в голове. Осколок толщиной с палец наполовину сидел в мозгу, а вторая половина торчала снаружи. Я делал ему операцию. Когда при трепанации черепа удалил осколок, кровь хлынула как из ведра. Оказалось, что у него был поврежден мозговой синус. Я рану заткнул пальцем, остановил кровотечение и сказал ассистенту (невропатологу): «Вырезай из бедра солдата кусочек мышцы, делай из него отбивную котлету и подавай мне». Она это проделала, и я мясной «котлетой» затампонировал рану, остановил кровотечение и спас солдата. Второй случай: осколок проник в мозг сзади, со стороны затылка, и солдат ослеп. Я сделал трепанацию черепа, удалил из мозга осколок, и боец сказал: «В глазах появились красные круги». Назавтра зрение восстановилось.
После окончания военной операции по захвату Хайларского укрепрайона мы двинулись за воинскими частями вглубь Китая через Большой Хинганский хребет и достигли г. Цицикар, где был сформирован поезд. На этом поезде через Харбин 3 сентября 1945 г. доехали до города Чаньчунь, до столицы провинции Маньчжоу-Го, и, когда вышли из вагонов, увидели: нам навстречу шли вооруженные японские солдаты, но они в нас не стреляли. Оказалось, что 3 сентября 1945 г. Япония капитулировала. На привокзальной площади, переполненной китайцами, нас дружески встречали. Мы обменивались сувенирами, нас поместили в гостиницу, где мы пробыли неделю, впервые за всю войну помылись в ваннах, приняли душ. Затем поступил приказ: нашу нейрохирургическую группу поделить – одна останется, а другая, во главе со мной, возвращается обратно в Хайлар долечивать раненых.
Нас на самолете из ставки маршала Малиновского доставили через Большой Хинган в Хайлар, прикрепили к госпиталю, и мы стали лечить недолеченных солдат. Их так много было, что мне пришлось почти пять суток делать обход, назначить очередность и вплотную приступить к операциям. Здесь хочется отметить еще один интересный случай. Однажды пришел в операционную начальник госпиталя (врач-гинеколог) и говорит: «Привезли к нам китаянку-роженицу в тяжелом состоянии, с выпавшей пуповиной, ее нигде не берут, будете ли вы ее оперировать?» Я вышел из операционной в халате, с вымытыми руками и по дорожке пошел к ней, а по краям дорожки китайцы встали на колени, склонили свои головы и так приветствовали меня – спасителя. Я осмотрел роженицу, которая находилась в крайне тяжелом состоянии, и взял ее на операционный стол. Сделал кесарево сечение, извлек здорового ребенка и спас его мать-китаянку. Через некоторое время после ее выздоровления китайцы пригласили к себе на обед все наше командование госпиталя и тем самым отблагодарили нас.
После того как мы подлечили раненых и эвакуировали их на Родину, госпиталь наш переехал из Хайлара в Маньчжурию. Здесь он разместился в гостинице, владелицей которой была русская эмигрантка, бежавшая в Китай с армией атамана Семенова. В начале 1946 г. госпиталь выехал на родину – в Читу. Здесь я еще два года проработал хирургом и был уволен по болезни. В армии я прослужил с 20 августа 1941 по 15 мая 1947 г.».
Источник:
Забайкальские медики – для Победы в Великой Отечественной войне: почетный гражданин г. Балея, хирург В.А. Шипицын // БезФормата: сайт. Новости Читы и Забайкальского края.
95. Станция Петля. Танковые и механизированные подразделения армии должны были действовать стремительно и дерзко на разных направлениях, не боясь оторваться от общевойсковых соединений. Бойцы и командиры блестяще выполнили задачу – на второй день наступления подвижные войска миновали городок Якеши, у подножия Большого Хингана, и пошли на хребет. Подъем на него
