тянет меня за волосы и заставляет приподнять голову, а затем откидывает ее назад и захватывает губами сосок через кружево бюстгальтера, который мы не удосужились снять. Дрожа, я стону и прижимаю его голову к своей груди, чувствуя, как глубоко внутри меня нарастает волна еще одного оргазма.
Я провожу ногтями по спине Аполлона, царапая кожу, и он дрожит, теснее прижимаясь ко мне. Пирсинг на его члене словно дополнительный бонус – он попадает в нужные места каждый раз, когда Аполлон входит и выходит из меня, из-за чего мне удается сдерживать оргазм только усилием воли.
– Подожди, – приказывает Аполлон, прикусывая мочку моего уха, отчего я вздрагиваю.
Он обхватывает мой клитор большим и указательным пальцами, потирая и скользя ими по чувствительному бугорку.
– Сейчас, Кора, – рычит он, и я снова легко распадаюсь на части.
Со вздохом я кончаю, а затем расслабляюсь и жду, пока Аполлон не закончит изливаться в меня.
Мы замираем, крепко обнимая друг друга, а когда нам удается выровнять дыхание, Аполлон прижимается к моим губам еще одним поцелуем. Сладким и томительным.
– Я люблю тебя, – говорит он, не отрывая своих губ от моих. – Так чертовски сильно.
Я целую его в ответ, а затем отстраняюсь и смотрю в его темные глаза, чтобы он мог видеть, насколько я серьезна, когда отвечаю:
– Я тоже тебя люблю.
Аполлон выходит из меня, и я чувствую, как его сперма стекает между моих бедер. Он ухмыляется, осматривая мое тело, и я понимаю, что у него получилось сдержать обещание. Я вся в золотой краске. Наш пот перенес золото на мое тело, и теперь некоторые мазки, например, на моих руках и бедрах, выглядят засохшими, а другие, на груди, животе и бюстгальтере, – совсем свежими.
– Краска хорошо сочетается с твоим платьем, – замечает он, снова натягивая брюки и протягивая мне мою одежду.
Его глаза блестят, и я смеюсь.
– Ну, я специально выбрала этот наряд.
– Естественно.
На нетвердых ногах я направляюсь в ванную, где осматриваю себя в зеркале. Этим вечером я нанесла на лицо легкий макияж, состоящий из подводки для глаз, туши для ресниц и бледно-розовой помады, от которой на моих губах не осталось и следа. А мои волосы… Боже, он ведь практически их не трогал, но они все равно растрепались. Я провожу по своим кудрям пальцами, но все равно не могу привести их в порядок.
Я выхожу из ванной, и Аполлон, ожидавший меня за дверью, помогает мне застегнуть платье.
– Готова к вечеринке? – спрашивает он, и я ухмыляюсь.
Аполлон протягивает мне мою маску и помогает завязать ее, а затем поворачивается, и я делаю то же самое с его маской из оленьего черепа. Ему не хватает только посоха, который был у него раньше.
Аполлон берет меня за руку, переплетая наши пальцы, и мы идем по коридору бойцов в главный зал, где уже, кажется, собралось целое собрание.
На помосте стоят Джейс в образе Аида, Вульф в образе Ареса и Святой в костюме Гермеса, а вокруг них собрались знакомые мне люди в масках. Все держат в руках напитки, а Джейс с Вульфом держат по два. Я беру предложенный Джейсом бокал и мило улыбаюсь, замечая, что его горячий взгляд блуждает по моему телу. Несомненно, он представляет себе, какими грязными делами мы занимались с Аполлоном, пока они торчали здесь. Доказательства этому прямо на моей коже.
– За наших бойцов! – восклицает Джейс, поднимая бокал, и мы аплодируем.
Мы с парнями первыми звонко чокаемся бокалами, и нас окружает хрустальный звон. Я делаю глоток практически одновременно со всеми, и знакомое жжение от виски наполняет мой рот и горло.
Я кладу ладони на маску Джейса, осторожно притягиваю его к себе, чтобы не повредить рога, и целую. Когда наши губы соединяются, в мой рот попадает еще немного виски, и, сглотнув, я едва сдерживаю стон.
На вкус он… ну если бы всегда поил меня именно такими порциями, то, возможно, мне бы понравился этот напиток.
Джейс убирает руку с моего бедра, хоть я и не заметила, как он туда ее положил, а Вульф, глядя на нас, хихикает. Он поворачивается лицом к небольшой толпе, состоящей из наших сотрудников – бывших и настоящих, потому что, очевидно, в планы парней входит оставить их всех.
– Готовы к вечеринке? – спрашивает он, и в толпе раздаются возгласы и крики.
Вульф взмахивает рукой, и, должно быть, кто-то нажимает на невидимую нашему взгляду кнопку. Свет на Олимпе гаснет, а из невидимых динамиков начинает литься музыка.
Вульф тут же подходит ко мне и, забирая бокал из моих рук, передает его кому-то другому. Он притягивает меня к себе, обжигая мою талию прикосновением горячих ладоней, и, откинув голову назад, я мило улыбаюсь ему. Три оргазма сделали меня слегка сонной.
Он наклоняется ближе и касается губами моего уха, а я хватаю его за рубашку.
Смех Вульфа мрачен. Он берет меня за руку и, уводя с платформы, окруженной толпой танцующих людей, жестом привлекает внимание Аполлона; тот следует за нами по коридору к темному алькову.
Кажется, именно здесь мы целовались с Аполлоном, прячась от патрулирующих Олимп Адских гончих, когда он пытался вывести меня отсюда незамеченной.
За эти два месяца никто из парней ни разу не высказал жалоб, и они следили за соблюдением режима, предписанного мне докторами, больше меня. Потому что мне совершенно не хотелось следовать этим правилам, но, думаю, увидев меня такой, какой видели они: слабой, дрожащей, с кровотечением в животе, ухудшающимся с ужасной скоростью, – любой бы стал приверженцем правил.
В тени алькова я опираюсь на стену и пытаюсь контролировать свое дыхание, потому что мое сердце угрожает вырваться из грудной клетки. Между моими бедрами становится влажно, и мне приходится сжать их.
Вульф обхватывает меня сзади за шею и притягивает к себе в крепком поцелуе. И хоть мне это чертовски нравится, поцелуй не уменьшает боли между моих ног.
Вульф прижимает меня к стене и поднимает мою ногу, а Аполлон убирает юбку моего платья в сторону. Не отрывая своих губ от моих, Вульф прижимается членом к моей киске и скользит внутрь.
Я хнычу, потому что из-за невероятного возбуждения он берет меня сразу и быстро. Рука Аполлона скользит между нами и принимается выводить на клиторе маленькие круги.
Когда толчки Вульфа становятся жестче и неистовее, а Аполлон сильнее надавливает на мой клитор, я подгоняю Вульфа к кульминации, достигая своей. Мои мышцы сжимаются вокруг его члена, когда я кончаю, а мой