31 МАЯ 1829 ГОДА В ВОЗРАСТЕ 23 ЛЕТ.
Она отодвинула нестриженую траву, лежавшую вровень с камнем, чтобы прочитать зловещую последнюю строчку:
ДРУЗЬЯ МОЛОДЫЕ, БУДЬТЕ ГОТОВЫ К ВНЕЗАПНОЙ СМЕРТИ.
Кади представила, как ее брат читает это в последние месяцы своей жизни. Этот Сэмюэль был ненамного старше Эрика. Неужели хотел утопиться? Так вот о чем думал Эрик? Она ненавидела себя за то, что его наверняка сюда тянуло.
Скрип ржавой петли заставил Кади подпрыгнуть. Она выглянула из-за края могилы и увидела, как смотритель с лязгом запирает ворота. От его взгляда ее ничто не защищало, поэтому Кади подползла к дальнему углу гробницы и распласталась. Прижавшись животом к земле, она ждала, когда смотритель мелькнет между надгробиями, возвращаясь к красной боковой двери церкви.
Кади попыталась глубоко вздохнуть, чтобы замедлить трусливое сердцебиение.
– Что ты хочешь, чтобы я сделала, Эрик? – От ее дыхания в холодном воздухе появлялся и исчезал крошечный призрак. – Чтобы я замерзла? Чтобы меня арестовали? Что ты хочешь, чтобы я увидела?
Земля была твердой и неровной, трава – холодной; ветки утыкались в Кади, и она брезгливо размышляла о жуках, которые могли бы наслаждаться кладбищем. Она чувствовала себя жалкой. Но Эрик всегда любил природу. Кади любила историю, а не он. Она повернулась к кустам, а не к надгробиям.
И увидела.
Она медленно поднялась с земли и села на пятки.
Кади потянулась, чтобы коснуться листьев на одном из кустов. Осень окрасила их в свои цвета, но она не могла ошибиться, увидев знакомые лопатообразные листья с зазубренными краями. Даже без характерных цветов Кади хорошо знала эти растения. Было время, когда три огромных горшка с ними ежедневно встречали ее на крыльце собственного дома, и ни одного цветка не было видно.
Это были гортензии.
Кади провела руками по опавшей листве под кустом, чтобы смахнуть верхний слой щепы. В почве под ней она почувствовала что-то неорганическое и мягкое, похожее на тонкую полоску ткани.
Она попыталась поднять предмет, но он не поддавался; она могла просунуть под него палец, но не могла вытащить. Она вонзила ногти в грязь и откопала верхнюю петлю шнурка Гарвардского университета, точно такого же, как тот, на котором Кади носила ключи от своей комнаты в общежитии. Она рыла вокруг него палкой, чтобы освободить от затвердевшей земли, и вытягивала его, как леску, осторожно, стараясь не порвать, пока полностью не вытащила из грязи свой улов.
К концу шнурка был прикреплен небольшой черный металлический контейнер.
Кади ткнула в значок фонарика на телефоне и прислонила его к надгробию. Под светом отвинтила крышку контейнера, и на ладонь упала флэшка, но это было еще не все. Кади сунула палец внутрь и вытащила туго свернутый лист бумаги. Ее сердце бешено колотилось в груди, когда она разворачивала и раскрывала его.
