обратить, все-таки она наша родня. Но это не ее судьба, и я рад, что Джекки осталась человеком, а мы с тобой снова вдвоем. И знай, я ни за что не смирился бы с твоей смертью и жестоко отомстил бы, стремясь к погибели. Таков был бы наилучший способ поставить точку в моем бренном существовании. Жизнь без тебя бессмысленна, никто другой мне не нужен. Мы проросли друг в друга, ты – моя кровь и половина моей души.
Лаура с глубоким вздохом опустилась к Эдгару на плечо, зарываясь лицом в его шелковистые волосы и кутаясь в его объятия от смертельного холода, пронизывающего ее изнутри.
– Я хочу быть с тобой всю свою вечность, сколько мне отпущено, – с трудом выговорила она. – Но мне пришлось многое переосмыслить за этот месяц. Шарлотта… Она была очень несчастна, но внушала себе, что счастлива со своим мужем. А я – наоборот. Мне было так отрадно с тобой все эти годы, но я укоряла себя, обвиняла тебя, взращивала свое недовольство, как ядовитый цветок. Подсознательно считала нас недостойными счастья. Я оказалась неправа. Так легкомысленна! Если раньше моя душа болела и кровоточила, то сейчас внутри лишь выжженная пустыня. Мне нужно время, Эдгар, чтобы вновь научиться любить тебя.
– У тебя будет сколько угодно времени, любовь моя. – Он погладил ее по вздрагивающей спине. – Надеюсь, ты не собираешься переживать все это одна? У тебя… Как это называется в твоих книжках? Посттравматический стресс. Ты солдат, вернувшийся с поля боя, и я помогу тебе с этим справиться. Ты невероятно сильная, Лаура, я ни в коей мере не принижаю твои заслуги.
– Я ничего не сделала, все случилось само собой, – прошептала Лаура, искренне так считая.
– Сделала, и очень многое, – возразил Эдгар. – Только благодаря тебе мы победили, я горжусь тобой. Но больше никуда не позволю тебе уйти и подвергать себя опасности, слышишь? Теперь мы с тобой единственные вампиры во всем мире, и у нас впереди целая вечность, предназначенная дарить друг другу любовь.
– Да, вечность – это достаточно много времени, – едко усмехнулась Лаура. – Все вернулось на круги своя. Мы теперь вместе навсегда. И только вдвоем…
Неожиданный приступ дурноты прервал ее размышления. Лаура принюхалась и с отвращением наморщила нос:
– Послушай, ты чувствуешь запах жареной картошки с рыбой?
– Нет, – ответил Эдгар. – С каких пор тебя стали так сильно волновать ароматы человеческой пищи? Ты не ела более тридцати лет.
– Может быть, этот запах доносится из паба на первом этаже? Фу, я чую вонь прогорклого масла!
– Окна закрыты. Неужели у тебя новая сверхспособность – ощущать запахи на таком расстоянии?
Лаура резко села на кровати и зажала рот ладонью, пытаясь унять головокружение и тошноту. Подобные слабости человеческого организма ее тело успело позабыть за годы бессмертия. Она вскочила с кровати и рухнула на колени перед роскошной медной ванной, побоявшись не добежать до туалета. Эдгар с изумлением смотрел, как несколько минут Лауру выворачивало кровью. Наконец она отдышалась, откинула пряди волос с лица и неаккуратно вытерла рукавом окровавленный рот.
– Что со мной происходит? Мне кажется, я умираю…
Эдгар опустился на колени рядом с Лаурой и с тревогой разглядывал ее мертвенно-бледное лицо, испуганные глаза и побелевшие губы.
– С тобой случалось подобное раньше?
– Нет… Это похоже на отравление, и я думаю… Ой!
Очередной спазм оборвал речь Лауры на полуслове, и она вновь согнулась над ванной. Эдгар предусмотрительно собрал ее волосы на затылке. Когда Лаура подняла голову, он с ужасом увидел у нее на губах кровавую пену.
– Вероятно, это побочный эффект препарата, который вколол тебе Том, или результат нервного перенапряжения, ты потратила много ресурсов на этих людей. Я попробую передать тебе часть своей силы.
Эдгар взял ее на руки и отнес на кровать. Затем рассек свое запястье, сделал небольшой надрез Лауре и соединил их руки. Лазоревые глаза его возлюбленной затопил страх, ее зрачки пугающе расширились и почти заполнили светлую радужку. Лаура лежала и закусив губу наблюдала, как струящаяся кровь рисует на ее запястье затейливые узоры. Она ощущала приятное покалывание, пока их кровь смешивалась, будто притянутая магнитом. В какой-то момент кровь перестала течь, Лаура перекатилась на бок и прижала к себе руку, на которой уже затягивался порез.
– У тебя что-нибудь болит? – спросил Эдгар с тревогой.
– Да, грудь, – жалобно ответила Лаура. – Странно, у меня тридцать лет не болело ничего, кроме души. Груди налились тяжестью, каждая точно прибавила в весе. Но меня больше не тошнит.
– Отдыхай, милая, я буду оберегать твой покой. А завтра, когда тебе полегчает, мы уедем домой.
Эдгар прилег рядом, Лаура свернулась клубочком в его ласковых руках и замерла. За окном догорал огненный закат, наступали сумерки.
После воссоединения Эдгара и Лауры в катакомбах миновали длинные и тревожные сутки. Ночь прошла тихо под убаюкивающий шум дождя. После рассвета Лаура долго нежилась в объятиях Эдгара, пока не ощутила нечто новое, не поддающееся разумному объяснению. Она дернулась и слишком резко откатилась от него, улегшись на спину.
– Тебе стало лучше, любовь моя? – взволнованно спросил Эдгар.
Лаура лежала, глядя в потолок и сосредоточенно прислушиваясь к себе.
– Нет, все гораздо хуже. Меня что-то толкает изнутри.
Она села на кровати, поджав под себя ноги, и в изумлении воззрилась на свой живот. Эдгар опустил взгляд и на несколько минут утратил дар речи, ошарашенно рассматривая ее округлившееся чрево. Затем с опаской дотронулся до него, как если бы боялся навредить, затем отдернул руку как от огня.
– После случая с Элеонорой меня мало что может удивить, – наконец выговорил Эдгар, – но ты была зачата еще при ее жизни. Мы же с тобой, говоря откровенно, оба мертвы, причем давно. Признаюсь, это выше моего понимания! С тобой не происходило ничего необычного, пока ты жила в клане Вечерней зари?
– У меня там ни с кем не было секса, тем более с человеком! За исключением тебя. Надеюсь, ты не сомневаешься, что это твой ребенок? – встревожилась Лаура.
Эдгар вновь протянул руку и уже смелее дотронулся до ее живота. Помедлив немного, он начал гладить живот Лауры нежными и плавными касаниями, ощущая движение живого существа внутри.
– У меня нет ни капли сомнений на сей счет. – На лице Эдгара читалась гордость, граничащая с самодовольством. – Мне хватило одного взгляда на тебя там, в подземелье, хотя я простил бы тебе измену, учитывая обстоятельства. Но зачатие произошло там, в катакомбах. Не забывай, вчера был Хеллоуин, это особая, мистическая ночь. Я чувствую течение своей крови в этом ребенке.
Однако Лаура не разделяла
