Хотя бы по остаткам специфичной одежды. Хорошо, хоть другие не присматривались. Но не поручусь, что никто не обратил на неё особоговнимания. Что вы делали в этом районе?
— Мы заблудились, — жалостливо протянул Люцифэ. Дихта скривился:
— Прекрати. Веди себя нормально. Нас никто не подслушивает.
— Но это правда, — не успокаивался тёмный. Я с силой сжал его руку, показывая, что достаточно этой глупой игры и сделал шаг вперёд.
— Осматривали местность.
— Зачем? — неподдельно изумился бунтарь.
— Сказали.
Дихта невесело улыбнулся и кивнул. Подход везде одинаков: что в Академии, что в кольцах приказы не обсуждаются. Все скользкие вопросы уточняет командир. Если захочет. И отчитываться перед входящими в команду он не обязан.
— Как вы оказались в тоннелях?
— Провалились.
— Сколько вас там всего?
— Какая разница? — не слишком дружелюбно задал я встречный вопрос, но Дихта не обратил внимания на мою вспышку.
— Все живы?
— Не знаем. На нас напали.
— Что? Плохо. Ладно, разберёмся. Играйте дальше свою комедию. Отпустить я вас, естественно, не смогу, но постараюсь оградить от неприятностей, а потом посмотрим. — Дихта направился к выходу, но у проёма остановился, будто что-то вспомнив, и спросил: — Кто из наставников здесь?
— С чего это мы должны тебе отчитываться? — нахмурился я. К чему ему понадобились имена преподавателей группы?
— Я хотел бы поговорить с кем-нибудь из них.
— Я вам не верю.
— Как хочешь. Потом поговорим.
Дихта вышел и в соседней комнате перехватил спешащего с сообщением посыльного. Тот что-то быстро проговорил, на что феникс недовольно откликнулся:
— Я уже в курсе. Идём.
* * *
Вскоре пришли и за нами. «Гостевая комната» представляла собой тупиковый коридор, который вилял в самом конце, создавая тем самым подобие уединённости. Темнота и холод удручали, на стенах проступала влага, а в дальнем углу с убивающей монотонностью капала вода. Проводив до тупика, о наc будто забыли.
Просидели мы здесь, по моим ощущениям, не меньше шести боев, а к нам никто даже и не заглянул, не говоря уже о том, чтобы принести «бедным заплутавшим детям» еду и питьё.
Вскоре после ухода конвоиров, я пересел поближе к сжавшемуся в комок Люцифэ и, толкнув его в бок, прошептал:
— Пора делать ноги. За нами не следят. Может, даже забудут о нашем существовании.
— Не получится. В пятидесяти шагах за вторым поворотом пятеро. Не пройдём, — также шёпотом ответил Льдинка.
— Ты-то откуда знаешь?
— Слышу. Они там в какую-то игру с костями играют.
— Быть не может, чтобы мы не… — нахмурившись, пробормотал я, но Люцифэ даже договорить мне не дал.
— Без шансов.
— А…
— Тоже.
— Так что? Просто сидеть и ждать, пока за нами придут?
— Придётся подождать, ведь мы не знаем, что на уме у этого Дихты.
— Тем более, — не сдавался я. Как это можно, просто сидеть и ждать, что кто-то решит твою судьбу?
— Как он здесь вообще оказался? Я думала, что фениксов на каторгу не посылают.
Это его «думала» неприятно резануло ухо, а ещё и тонкий писклявый голос… Нас же никто всё равно не слышит. К чему притворяться?
«Между прочим, Люцифэ правильно поступает, что ни на миг не выходит из выбранной роли. А ведь ты не можешь быть абсолютно уверен, что вас не прослушивают с помощью специальных плетений. Что до «писклявого» голоса, то у меня возникло подозрение, переходящее в уверенность, что Люцифэ морф. И сидишь ты сейчас именно что с девчонкой».
Что?! — я отшатнулся и поспешно вскочил на ноги, таращась в сторону тёмного. — Но ведь доказано, что морфы не могут менять пол!
«Кто тебе сказал такую глупость?»
— Дар, ты чего? — вяло удивился моей реакции Люцифэ.
— Ты морф? — на всякий случай решил я уточнить, не слишком-то доверяя суждению Амореонэ.
— Головой чересчур сильно приложился? — холодно поинтересовался Льдинка.
— Голова моя если и пострадала, то не настолько. Ты просто ответь.
— Нет. С чего ты взял?
Я замялся и пробормотал:
— Показалось просто. Да и ведёшь ты себя…
— …ненормально? — подсказал Льдинка и, не сдержавшись, ехидно фыркнул.
— Вот-вот.
— Сейчас или вообще?
Я прикусил язык. Его и раньше к нормальным причислить было сложно. Наверно, просто не в первой разыгрывать из себя девчонку, вот и всё. А я-то уже готов был поверить всяким выдумкам меча.
Продумывая пути нашего бегства, я уже невольно начал клевать носом, когда внезапно Люцифэ насторожился и едва слышно прошептал:
— Кажется, о нас вспомнили. Ради богов, только не делай глупостей.
— Вскоре и я услышал приближающиеся шаги. Двое или трое. Походка одного из них точно знакомая. Наверно, Дихта решил, что теперь мы будем посговорчивее. Но зачем ему имена наставников? О чём он может с ними говорить? Попробует выменять нас на… на что? На свободу? Так никто не согласится. Он феникс и должен прекрасно это понимать. А что ему ещё может понадобиться, ума не приложу.
Тусклый фонарик в руке впереди идущего не позволял разглядеть лиц. Впрочем, по характерной походке я опознал Щупу, двое же других колодочников были мне незнакомы. Люцифэ встал и прижался телом к моей спине. Я невольно прислушался к себе, пытаясь подтвердить или опровергнуть слова Амореонэ. Тёмный и вправду хрупковат для своего возраста, но вроде ж и не девчонка.
«И вправду странно, — в свою очередь пробормотал Амореонэ. — Не могло же мне померещиться».
— Отойди. — Приблизившийся Щупа попытался отодвинуть меня в сторону, но я воспротивился:
— С какой это стати? Мы вам ничем не мешаем.
— Отвали, щенок! — замахнулся Щупа. Я напрягся, в любой миг готовый к ответной атаке, но Люцифэ впился в меня клещом и чуть слышно прошептал прямо в ухо:
— Не глупи.
Ругнувшись про себя, я напряжённо застыл без единого движения. Зачем Люцифэ эта комедия? Я даже решил не блокировать удар, за что и поплатился: отлетел к стене и чуть не взвыл в голос, ударившись о выступ многострадальным плечом. И тут же захотел заткнуть уши от пронзительного визга.
— Заткнись, генна! — рыкнул один из каторжников, следом послышался звук удара. Люцифэ — а визг без сомнения принадлежал именно ему — на миг смолк. Этого времени мне хватило, чтобы твёрдо встать на ноги и сообразить, что к чему. Увидев развернувшуюся перед глазами картинку, я похолодел. Они, что, собираются надругаться над тёмным? Но если колодочники увидят, что это не девчонка, то всё будет ещё хуже. Вот Джер! Чтоб Люцифэ с его идиотскими идеями!
Я бросился к обступившей Льдинке парочке, разглядев в руках одного из каторжников нож, однако третий колодочник заступил мне дорогу.
«Погоди, — остановил меня Амореонэ. — У белобрысого должен быть какой-то план. Иначе он
