Она вас подготовит к тому, что скоро здесь произойдёт.
Кэпчук вышел из комнаты и затем – из дома. На улице накрапывал дождь. Рикардо захотел прогуляться немного, подышать воздухом. Воздух для него – источник истинной внутренней Силы. Сегодня он смешан с водой, и Кэпчук уловил в этом иронию: извечная борьба стихий воды и воздуха. Извечная буря, когда ветер хочет победить волны, волны хотят победить ветер – и так возникает шторм. Вода высыхает на ветру, превращаясь в пар. А под водой воздух доставать очень трудно – только через жабры.
Полина окончательно пришла в себя после демонического морока Ароны. Кэпчук никому не раскрыл секрета, что тот самый ритуал, по высвобождению души Элизы из Коридора и подвязыванию её в Синтию, провели фактически он и та, кого он про себя называл своей ученицей. Полина была полностью обесточена, она могла лишь направлять потоки энергии. А раздвигали Коридор и напитывали Элизу магическим током как раз-таки два Усилителя.
От последней атаки Ароны Полина сильно сдала. Она в любой момент может быть подвержена тяжёлым болезням пожилого возраста. Поэтому она отчаянно нуждалась в человеке или в не-человеке, кому смогла бы передать свои знания. И если Элизу она не успела раскрыть, то перерождённый и прошедший настоящее крещение Сэм подходил на эту роль. Роль Ученика. Конечно, она не будет учить его раскладывать пасьянсы на картах, предсказывающие будущее. Полина не так проста, какой хочет казаться. У Остинс есть что рассказать. Вероятно, Арона это почувствовала – также запоздало, и нанесла удар, подумывая убить Полину. Как хорошо, что у неё это не вышло.
Сегодня тоже освобождать душу Элизы из Синтии придётся двум Усилителям: у Полины не хватит энергии. Полина и Рикардо уже договорились между собой проделать всё так, чтобы создалось впечатление, что всё делает одна Полина, а остальные – просто массовка зрителей.
***
Синтия встретила нас необычно радушно. Будто мы её старые добрые родственники. Она даже приобняла меня и попыталась обменяться девчачьим поцелуйчиком – никогда не понимала этой глупой привычки целоваться малознакомым девочкам-подросткам при встрече. Питу она дипломатично, хоть и весьма душевно, пожала руку.
– Вот мы и снова увиделись! Я даже не представляла, – хихикала она.
– Да, это как вернуться за забытой вещью, – проговорила я с лёгким сарказмом.
Пит змеёй поглядел на меня. Ну конечно, я снова мешала им объясниться. Пит метался из угла в угол, запутавшись в чувствах по отношению к Синтии: то он брал меня с собой к ней как тяжёлую артиллерию, предохраняющую от влюблённости, то вдруг открывал, что я тут ни к чему. Отсюда и мой сарказм.
– Я смотрю, у тебя отличное настроение! Ты прекрасно держишься, получив несколько часов назад очередной контакт с призраком, – подметил 003.
– Я уже привыкаю потихоньку. Да, был шок, когда она вылезла на меня из зеркала, прямо как в фильмах ужасов. Но я вспомнила, что она же неплохая, в сущности, деваха. Наверное, в чём-то такая же, как я. Я тут уж подумывала на досуге, не родственницы ли мы с ней. Карриден – маленький тесный посёлок. Кто знает, может, у меня и у семейства Силлинов были общие предки?
– Ага, например, неандертальцы. Или мегалодоны – предки акул, а по теории эволюции, вся жизнь вышла из воды и все мы образовались из рыб, – продолжала я свою линию.
– Клот, не будь Кэпчуком! – тихо сделал мне замечание Ривел.
– Извини, ничего не могу с собой поделать, – невинно улыбнулась я, обезоруживая его.
Вот Синтию, пока она соберётся, пришлось ждать минут двадцать. Но мы из вежливости не наседали и не ворчали. И вообще, с неё пылинки сдувать нужно, пока в ней Элиза. Надеюсь, что когда ритуал по выселке покойной госпожи Силлин окончится, мы привезём Грасс домой и больше никогда о ней не узнаем и не услышим. Снова пожмём ей руки и разойдёмся.
Хотя, сорвиголовой она была ещё той. По дороге, пока мы ехали в сторону Айкрата, где живёт Полина, Синтия рассказывала нам всякие байки из своей жизни. В детстве она была как мальчишка – постоянно лазила по деревьям, даже дралась, бегала всё время в компаниях противоположного пола. До тех пор, пока у неё не начала расти грудь. Она рано созрела, и в двенадцать лет уже превратилась в привлекательную, соблазнительную и даже сексапильную тинейджерку. Мальчишки, которые с ней бегали, стали пытаться стать её "женихами". Синтия замкнулась в себе и стала одиночкой, пыталась найти острые ощущения одна. Вырабатывала стиль, искала себя. Потом в её жизни появился Родни, странный, таинственный парень из старших классов. Он любил всё необычное, вроде пауков, тёмных чердаков, сатанизма, готики и чёрной магии. Он тоже ни с кем не дружил, и первоначально они с Синтией объединились на почве "пощекотать себе нервы".
Эту историю я уже слышала. Родни увидел, что Синтия, которой тогда почти уже исполнилось пятнадцать – очень красива. И стал уже смотреть на неё по-другому, не как на друга, а как на женщину. Синтия считала на тот момент его лучшим другом, утверждала, что у них была близость душ. Однажды она осталась с ним наедине, и он горячо уверял её в своей страсти к ней и предлагал навечно быть его партнёршей в каких-то его тёмных тайнах. Он настойчиво пытался её поцеловать в некоем запертом заброшенном доме, куда привёз под видом прогулки. Синтии тогда стало страшно, и она заявила Родни, что между ними всё кончено, что она никогда не будет "его" девушкой и что она принадлежит только самой себе, и что никакие тайны Родни ей не интересны.
– А сейчас ты его что, не боишься? – спросила я доверительным и нежным голосом, чисто по-женски.
– Нет, я тогда была очень глупой. Родни же шутил, он пытался разыграть меня! Он бы не дотронулся до меня ни при каких обстоятельствах, тем более я так резко сказала "нет". И про свои страшные тайны он наплёл, чтобы меня завести.
– И что случилось потом?
– Потом он уехал, я же рассказывала!
– Нет, я имею в виду – вот он тебя приставил к стенке, пытается целовать, ты на него вопишь, чтоб он пошёл куда подальше, а он? Он как отреагировал? – цеплялась я, внимательно глядя в громадные карие глаза Синтии, немного наивно-испуганно-восторженные. Да, там были все три этих эмоции одновременно: чрезмерная доверчивость, затаённый страх и восхищение.
– О, он поступил как джентльмен! – Синтия романтично закатила глаза, будто дамочка, вспоминающая первое знакомство с будущим мужем: – Он извинился и сказал,
