может случиться так, как было в Тирольской бухте.
Руслан, поставив колбу на стол, сделал шаг навстречу Анне и, вновь схватив её за талию, прижал к себе и поцеловал в пухлые губки, ощущая жар, прокатившийся по всему телу.
От изумления эльфийка не сразу поняла, что произошло, но быстро придя в себя, обвилась вокруг его шеи и слилась с ним в поцелуе.
Командир с трудом сдерживался, чтобы не смести с лабораторного стола всё оборудование, чтобы освободить место.
Вскоре, взяв себя в руки, он отстранился от неё и, сделав шаг назад, стирая с губ помаду, усмехнулся.
— Позже… У меня ещё есть дела, которые надо закончить, — глядя на разочарованную девушку, произнёс он и, развернувшись, ковыляя по известной всем мужчинам причине, направился к выходу.
Ещё чуть-чуть, и он мог устроить бардак в этой лаборатории, а тут проходило слишком много важных исследований, чтобы так поступать.
Вслед раздался игривый голос Анны.
— Мне надеть что-нибудь особенное? — спросила она.
Руслан, не оборачиваясь, ответил:
— Голой будешь в самый раз! — сразу после этих слов в его голове всплыло воспоминание Кракена, который как-то скопировал её.
Это было восхитительное тело, настоящее произведение искусства.
Командир очень долго старался держаться, чтобы не сорваться с цепи и не стать гедонистом, который только тем и занимается, что развлекается с женщинами, пьёт и отдыхает. Слишком много людей в этом мире страдали, и он не мог и не хотел, чтобы это продолжалось.
Однако, чувствуя, что может себя контролировать, Руслан решил, что заслуживает получать то, чего хочет, будь то женщины или отдых, пока это не влияет на его план по спасению жителей этого мира.
* * *
В то же время в столице беженцы прибывали со всех концов страны.
Грузовики с установленными на крышах громкоговорителями ездили по окрестным дорогам зачищенных от монстров территорий, сообщая всем прятавшимся по деревенькам, лесам и горам, что те могут покинуть свои убежища и присоединиться к жителям новой страны.
Многие до сих пор опасались солдат и не показывались, но были и те, кто за три года устал от жизни отшельника и, ожидая холодов приближающейся зимы, покидал свои лагеря.
Среди таких была Сора, мать двух девочек, которая пряталась в лесу между Лораном и Массионом.
Три года она умудрялась выживать в суровых условиях вместе с детьми, хотя далось ей это крайне сложно.
Когда исхудавшая до костей женщина под проливным дождём спустилась вместе с двумя девочками из кузова грузовика и огляделась по сторонам, она, не сдержавшись, разрыдалась.
На небольшой открытой площади между мощной городской стеной и квартирными домами были сотни таких же беженцев, как и она, между которыми суетились солдаты и медики с красными повязками на руках.
Грузовики продолжали прибывать через открытые ворота, выгружая всё больше людей, от совсем маленьких детей до глубоко пожилых стариков.
Дождь смывал слёзы Соры, а она не могла остановиться, и когда к ней подбежал один из военных и протянул упакованные пайки с саморазогревающимися контейнерами, женщина заплакала ещё сильнее.
На этой площади повсюду можно было слышать такой же протяжный женский и детский плач людей, которые видели другую жизнь.
Можно подумать, что в войну люди чувствуют то же самое, но война и конец света, произошедший в этом мире, — совершенно разные вещи.
Любой военный конфликт рано или поздно заканчивается, что осознают все. Каким бы тяжёлым и затяжным он ни был, всё равно конец будет. Но у апокалипсиса нет завершения, лишь изменение формы.
Цивилизация откатывается назад, все нормы морали рушатся, а надежды умирают.
Люди свыкаются с мыслью, что их больше никто и ничто не защитит, а будущее придётся прокладывать грубой силой, каждый день борясь за выживание.
И вот в такой момент женщина увидела цивилизацию. Место, где люди помогают друг другу, делятся едой, медикаментами и спасают жизни.
От этого хотелось плакать, задаваясь единственным вопросом: почему вы не появились раньше?
Министр МВД, Атро Булл, находился среди беженцев, стараясь узнать о своей потерянной семье.
Каждый день он видел одну и ту же картину в этом месте. Пока специально назначенный отряд искал жену и детей Атро, мужчина не мог сидеть без дела и приходил сюда, чтобы расспросить у беженцев, не встречал ли кто-нибудь членов его семьи.
За ним хвостиком ходила Триша Лой, занявшая должность начальника полиции после повышения Булла.
Крупная женщина в полицейской форме, смахивавшая внешностью на амазонку, постоянно следовала за Атро, надеясь, что тот найдёт свою жену и детей.
Для неё это было важно, так как она полюбила его и хотела, чтобы тот как можно скорее отпустил эту ситуацию, чтобы признаться ему в своих чувствах.
Для Триши было неважно, живы те или мертвы. Если первая жена жива, она планировала стать второй, а если мертва, стать единственной.
В этом мире было довольно трудно найти достойного мужчину, а такого, как Атро, сложнее в сотни раз.
Пока двое бродили между истощавшими и больными людьми, за их спинами часто можно было слышать голоса местных жителей, которые также приходили сюда в поисках родственников.
— Смотри, Лома опять пришла. — послышался мужской голос.
Ему ответила какая-то женщина.
— Жаль её. Не знаю, зачем она приходит, ведь уже давно вывесили списки и там было указано, что её сын погиб.
Триша огляделась по сторонам в поисках знакомого лица и взглядом наткнулась на измождённую женщину в военной форме, которая безжизненными глазами искала среди прибывших своего сына.
Все знали, что Лома работает с утра до обеда, а затем весь оставшийся день проводит в карантинной зоне, ища ребёнка, который перед концом света гостил у бабушки в Массионе.
Как и все дни до этого, она вновь и вновь вглядывалась в каждого ребёнка, мальчика и девочку, стараясь найти очертания сына в их лицах, а когда казалось, что всё повторится и ожидания окажутся тщетными, Лома замерла на месте.
Удивительно, но среди всего хаоса половина присутствующих на площади смотрели на неё. Заметив реакцию женщины, люди проследили за её взглядом и нашли там еле живого ребёнка, который выглядел как скелет, обтянутый кожей.
Лома со всех ног бросилась к нему и, упав на колени, стала, улыбаясь, разглаживать лицо мальчика. В её глазах появился блеск, а следом потекли слёзы.
Триша, наблюдавшая эту картину, обратилась к солдату неподалёку и попросила передать документы на ребёнка.
Тем временем женщина, плача, что-то говорила мальчику и успокаивающе поглаживала по щекам.
Вся площадь замерла в ожидании, потому что
