полноценной жизнью, невзирая ни на что. Конечно, ограничения есть, и большие, но стараюсь их не замечать.
– Но не сразу такие решения пришли…
– Для меня раз – переломный момент – и я перестал себя жалеть. Сказал себе: хватит нюни распускать. Все хорошо. Живем дальше.
– А как же армия? Вот сотрудника без руки куда деть, а тут без…
Сергей:
– Тут я испытывал благодарность к командованию части: все-таки приняли решение по желанию военнослужащего оставить его на воинской службе.
– А как вы добились этого?
– Я ведь писал рапорт на увольнение, и он находился в главном управлении кадров, в мае 22 должен был состояться приказ об увольнении. А контракт у меня заканчивался только 27 июня 2022 года. И когда я в клиниках лежал, мне позвонил начальник отдела кадров и сказал: «Серега, давай подумаем. У тебя рапорт написан на увольнение?» – «Да». – «Напиши рапорт на продление контракта». В дальнейшем меня перевели во второй филиал госпиталя Вишневского в город Москву. И там уже ко мне пришел представитель главного управления кадров Министерства обороны и предложил ряд должностей, на которых я могу продолжить службу. Одной из должностей являлся старший специалист военкомата, майорская должность. Мне, тогда старшему лейтенанту была майорская должность привлекательна. «Майорская должность – неплохо», – подумал тогда. Но все-таки попросил оставить меня в моей родной части в Печенге. Специалист главного управления кадров был удивлен: «Зачем тебе эта Печенга?» Ткни пальцем на карту – в любой военкомат в России устроим. Майорская должность, а в части капитанская. Но… вернулся в часть. Конечно, большую роль сыграли мои товарищи. Не только сослуживцы, но и однокурсники, с которыми учился. Ребята-выпускники моего института все-таки уговорили меня на поступление в Военно-медицинскую академию. И, собственно, по сегодняшний день я прохожу учебу.
Я понял: на факультет, отличный от того, где уже учился.
– Молодец, твой опыт для армии бесценен… – похвалил я и еще поинтересовался: – Как у тебя обстояли дела с протезами?
– Министерство обороны обеспечило меня протезами, но неподходящими для спорта. Потому что протез для спорта стоит почти пять миллионов рублей, иностранного производства. И мой протезист, который меня протезировал, он мне дал контакты некоммерческого фонда, к которому я обратился за помощью приобрести этот крутой протез, который бы позволил мне вернуться в спорт. Они организовали сбор средств, оплатили его, и в начале октября 2023 года я его уже получил, освоил, и две недели назад я осуществил первую попытку вернуться на горнолыжный склон здесь, в области, в поселке Коробицыно…
Я слушал и с трудом представлял лыжника-сноубордиста на спуске.
– Твои ощущения?
Сергей:
– По ощущениям… Я думал, приеду, стану на сноуборд и сразу покачусь, как обычно бывает. Но суровая реальность разбивает подобные впечатления. Вносит свои коррективы. Но ребята, с которыми я ездил, говорят, что для первого раза все суперкруто, все здорово получилось. Потому что по их мнению, я вообще бы не стал никак. Что ж, будем наращивать, будем стараться, тренироваться…
9. Чувство локтя
– А как с протезами ходить? Понятно, когда на ногах ходишь…
Сергей:
– Но я сейчас особо и не задумываюсь. Вот данный протез, который мне поставили, – новый, и он позволяет мне ходить без трости. И некоторые преподаватели до сих пор не знают о том, что я хожу на костылях.
– А на строевую?
– Тут надо отдать должное руководству Военно-медицинской академии: меня от подобных занятий освободили.
– Вот тебе тридцать два, почти тридцать три, а за спиной опыт, опыт и опыт. А я в тридцать три только пошел в милицию работать… Сергей! Вот, исходя из твоего опыта, что бы ты ребятам сказал?
Капитан Сергей:
– Во-первых, не падать духом и не опускать руки. Все ситуации в нашей жизни даются нам, чтобы мы их преодолели. Испытать нашу силу духа. Все испытания, которые выпадают нам, они нам по плечу.
– Даже в самой патовой ситуации?
– В самой патовой, даже перед лицом смерти нельзя опускать руки, опускать голову, нужно смотреть вперед и улыбаться!
Потом я заметил:
– Получается, мозги у тебя устроены так, что в случае с раненым бежать к нему…
– Нас так воспитывали, нас так учили. Было понимание, что иначе поступить не мог. Я знал, что в этот момент человек нуждается в помощи, я эту помощь оказать могу. И все. Дальнейшие какие-то рассуждения отходили в сторону. Вот командир батальона Герой России Бойко, когда я с ним встретился (после ранения), он сказал: «Серега, ты меня прости! Я до сих пор не могу себя простить, что я тебя туда отправил… Отправил оказывать помощь, и после этого ты получил ранения. Отправил в поле оказывать помощь тем, кто получил ранения». Я говорю: «Сергей Николаевич, в этом вашей вины нет. Так бывает. Товарищеская случайность… Вы что думаете, я без вашего приказа туда бы не побежал?»
– А что можете сказать о товариществе? – я как ухватился за слово.
– Мне повезло в этой жизни, что меня окружают прекрасные люди. Это люди, с кем я и учился. Мои старшие товарищи, которые учились на курсах постарше. Мои сослуживцы, мои командиры, потому что каждый вспоминает старшего, кому подсказали, как поступить в той или иной ситуации…
– Есть инок Киприан[49] – он летчик, без ног. Маресьев – герой…
– Мне с такими людьми себя сравнить…
– Если бы…
– У вашего медбрата товарищество, как у кадетов…
– Конечно, могут быть условия, в которых мы живем, они суровые, и обостряется чувство локтя. Переживание, сочувствие…
Я закончил:
– Желаю вам проехать по родным местам… Побывать в Мольте. В школе, где учился…
– Да, мама там до сих пор преподает…
– Проведать Кутулик…
Мне неудобно было спрашивать у капитана Сергея о наградах, которые были у него или нет. Даже их отсутствие не умаляло его в моих глазах.
А через день комбат Николай сообщил: награжден как минимум двумя орденами Мужества.
И теперь я передавал мысленный привет тем горкам, по которым Серега бегал мальчишкой, сопкам – на которых служил, и о которых, вне всякого сомнения, вспоминал этот близкий мне по крови человек.
7 декабря 2023 года
Старший сержант Шуренков
«Построили наш батальон на плацу. Командир части: “Теперь, бойцы, выйти из строя тем, у кого трое детей”. Нас из всего батальона вышло двое. Командир: “Бойцы, вы можете быть свободны, потому что есть устное распоряжение президента отцов троих детей от мобилизации освободить”. Я: “Товарищ полковник! Разрешите, я откажусь и останусь со своими ребятами?” Он: “Это твое право. Но ты можешь прямо сейчас выйти за ворота и идти домой”.
