он подобной жилки так и не обрел, даже напротив, продолжал бежать чрезмерной суеты и встреч. Однако, те его все время находили сами.
В октябре Диего снова обращался к нему с некоторым делом из древесной области, и, наконец, добился причисления умельца к официальным консультантам Земского приказа. Виола, успокоенная ходом щепкиных и смежных с оружейною прожектов, дала свое добро на этот шаг.
После такого возвышения не выдержали и другие снобы — делегация Гильдии магов явилась приглашать древесника Себастьяна Карнелиса в почетные участники. Эта долгожданная мечта сбывалась тоже на глазах сестры, которая сначала постучала по столу для брата и объявила им отказ, а милостивое согласие явила после обещания гильдейцев скостить ему до половины ежемесячные взносы.
Словом, сестра была в Итирсисе своя.
Арис, робкая супруга, тоже начинала обвыкаться с новым кругом.
Флавий как мог отгородил ее от дворцовых приемов, а появляться в небольших салонах с мужем ей скоро сделалось не так уж тяжело. Стараниями Юлия, история спасительных кольчуг ей придала известности как магу, а это в аристократических верхах имело вес. О менее триумфальном приключении молва, по счастью, умолчала.
Родители после той ночи даже слишком пристально взялись ее оберегать, но после передачи Себастьяну отпустили, а скоро им добавилось иных волнующих хлопот — Леонора готовилась быть матерью вторично. На Флавия после того известия нельзя было смотреть без смеха, чем в полной мере насладился и Диего.
«Хлебнешь всех радостей отцовства, — злорадничал он, — а то удачно заявился на готовое — даже дочь на возрасте, мошенник, ни минуты не искал пристроить!»
Флавий картинно гнал его из кабинета, и тут же уточнял, где нынче раздобыть для чада наставников по географии и танцам.
Себастьян, конечно, вслух не потешался — сам обмирал от мысли, что, даст Бог, от эдаких переживаний недалек. Пока, впрочем, их с Арис больше занимала чародейская наука, сестра даже втянула бывшую вязунью в щепкины прожекты — рассудила, что так брату не придется разрываться, когда сама отбудет с заграничный свой вояж.
Приготовлений к нему у Виолы осталось не много: важнейшими пунктами списка сияли «Пристроить дом» и «Проследить, чтобы Лис и Лея чего не выкинули до венчания».
Оба вопроса пока решались положительно.
Претендентка на аренду вышла из щепкиной кухни с лицом решительным и строгим.
— Печь мне придется зачаровать, снаружи — вымыть. Синий сундук, будьте добры, удалить — я размещу здесь собственный. Остальное — подходит.
Хозяйка несколько секунд смотрела на такое снисхождение без слов, потом сочла, что надо и самой составить о наемщице суждение.
— Виола Базилевна, — чуть присела она. — Кому имею честь передавать свой дом?
— Леди Патриция Нери, — сообщила та, старательно вытягивая шею и опуская плечи вниз.
— Недавно в городе, Патриция Кирилловна? — приятный тенор от окна как будто несколько смягчил столь деловой прием. — Алессан Алвини, честь имею.
Маг уже поднялся, изобразив галантнейший поклон, на что Виола подозрительно пронзила его взглядом. Этот хвастун невероятным образом запомнил все сколько-то знатные дворянские фамилии, и если так встречает гостью — та, по-видимому, не проста.
— Из Шарлии о той седмице, — кивнула Патриция.
Тон Алессана для нее тоже послужил сигналом: Алвини в этом доме — видимо, не вовсе беспросветная дыра, для леди Нери как-нибудь сгодится. Не стоит только поминать о том, что после карточных долгов отца не очень-то поворотишь свой нос. Матушка с ним разругалась так, что после пяти лет жизни за границей отбыла в родную глушь, но Патриция ей по дороге объявила, что этот путь совсем не для нее. Гордая дочь Нери не может жить на подаяние родни и ждать, пока какой-нибудь сосед позарится на титул. Подняв родительницу из очередного обморока на прощание, Патриция простилась непреклонно и с постоялого двора поймала сани прямиком в Итирсис. В столице не зазорно зарабатывать самой.
— Ее высочество Арис Флавиевна Карнелис, — тем временем представил господин Алвини барышню напротив, и лишь после этого, по знатности, назвал сидящую при нем: — Леди Лея Астер.
«Или все-таки зазорно», — Патриция существенно расстроилась внутри. В первый же вечер — такие знакомства! Их подобает заводить как равной, в лучшем платье, а не после многих дней в дороге, которая и горлицу преобразит в ощипанную утку.
Представленных затем господ Карнелиса и Гральтена Патриция не знала, но один ловко породнился с царским домом, другой, пусть и не дворянин, но тоже цену себе знал.
В этом обществе не слишком потянуло открывать финансовых перипетий и хвастать, что в Итирсис она явилась не для покорения салонов.
Однако, говорливая кухарка высунулась в залу без стеснения — ревность о чем-то неугодившей вотчине ей не давала промолчать.
— Зачем вы, барышня, решили печку чаровать?
Патриция и осадила бы нахальную прислугу, но та нашла поддержку у иных.
— В самом деле! — оживилась Виола. — Для чего?
Гостья посмотрела недовольно, даже несколько секунд искала в себе смелость, но после с вызовом произнесла:
— Для обжига глины требуются несколько иные условия.
— Вы что-то мастерите? — в голос хозяйки вернулось любопытство, а с ним — радушие, куда более свойственное ей, чем мелкая обида.
Внутренняя Патриция заломила руки — хозяйке, может быть, и справедливо рассказать о нанимателе побольше, но для чего — теперь, при столь высоком круге?! После такого и протекция троюродной бабки для выхода в свет не поможет хранить репутацию нужного уровня!
С другой стороны: рубить — так лучше сразу.
Патриция отверзла крышку сундука и бережно достала из холстины куклу — с локоть высотой, при пышном платье и дивной шляпке на фарфоровой головке. Лицо казалось тонким и живым, а в облике легко узналась фея старой сказки.
— Я делаю кукол, — сухо сказала Патриция.
Леди Виола озарилась таким восхищением, что хрупкий шедевр пришлось передать ей к осмотру. Здесь бы и замять, но хозяйка «Щепки» о такте как не слышала.
— Продаете? — спросила она.
Нельзя было оставить это легким увлечением богатой юной леди? В Шарлии все так и было, Патриция творила по зову сердца и раздаривала кукол всем подряд, пожиная умиление художественным вкусом и воображением девицы. Нынче жизнь потребует совсем других подходов.
— Продаю, — призналась она, не глядя на ее высочество.
Арис, однако, поднялась и подошла.
— Чудо, — негромко сказала она. — И платье! Всегда мечтала связать что-то столь дивное и крошечное, но этого никто не думал заказать.
«Заказать??»
На удивленный взгляд Патриции вязунья только улыбнулась — она узнала этот нерациональный стыд за свое дело перед светом.
— А я такие юбки шила на игрушки сестрам! — встряла Нелли. — Только, уж конечно, без ажуру.
В
