Книга Шрамы - Вера Холлинс

Его лицо утратило всякое выражение сонливости, сменившись хмурым взглядом.

— Я не понимаю, в чем твоя проблема, но ты не будешь так со мной разговаривать.

— Я могу говорить с тобой, как захочу. Это мой дом.

С рычанием он ворвался в мою комнату и закрыл за собой дверь.

— Что, черт возьми, с тобой происходит? Я не сделал ничего, чтобы ты так со мной обращалась.

— Ты это сделал.

— Что сделал?

— Ты вошел в мою жизнь! Ты все испортил! Я ненавижу чувствовать себя в таком замешательстве. Я этого не вынесу!

— Значит, ты злишься на меня, потому что не можешь разобраться в себе? Посмотри на себя, снова срываешься на мне без причины.

Я сжала руки в кулаки. К своему ужасу, мои глаза наполнились слезами. Я была лицемеркой.

Лицемерка, лицемерка, лицемерка.

— Заткнись.

— Разве мы уже не прошли через это? Сколько еще раз ты будешь меня отталкивать? Насиловать меня?

— Заткнись, заткнись, заткнись! — Я зажала уши руками, чтобы заглушить его голос, и покачала головой.

— Ты разваливаешься на части, но всё ещё отказываешься от моей помощи.

— Заткнись! — Крикнула я.

— Мне очень жаль тебя.

Я закричала и бросилась на него, желая ударить его руками в грудь. Но вместо того чтобы защищаться, он подхватил меня на руки и отнес на кровать. Я ударила его по плечам сжатыми кулаками.

— Я ненавижу тебя! Я ненавижу тебя! — Закричала я, и слезы потекли по моим щекам.

Он опустил меня на кровать и накрыл своим телом, прижимая мои руки к матрасу. Я ожидала, что меня охватят паника и ужас, но когда я снова посмотрела в его печальные глаза, всё, что я почувствовала, — это нарастающую боль.

— Я знаю, — ответил он с печалью в голосе. — Но знаешь, кого ты ненавидишь еще больше? Себя. — Я замолчала, вся моя сила покинула меня. — Ты не одинока, и тебе нужна помощь, но ты не хочешь ее принимать. Ты — человек, который продолжает причинять себе боль, и я не могу спокойно смотреть, как ты делаешь это с собой.

— Почему ты говоришь так, будто тебе не всё равно, когда на самом деле это не так?

Его губы изогнулись в печальной улыбке.

— О, да? Может быть, мне не всё равно. Может быть, мне даже больше не все равно, чем я думал.

Я тяжело дышала и вздрогнула, когда он смахнул слезы с моего лица рукой, в его глазах отразилась грусть, вызванная его улыбкой.

— Ты такая красивая, — прошептал он. — Но ты этого даже не замечаешь. Я сам этого не замечал, но теперь, когда я это понял, теперь, когда я вижу, какая ты ранимая и в то же время сильная, меня влечет к тебе еще больше.

Я прикусила губу и шмыгнула носом.

— Ты ошибаешься, тебя не может привлекать кто-то настолько нездоровый, как я, а меня как ты.

Он усмехнулся.

— Ну что же, тогда мы оба в беде, потому что я тебе тоже нравлюсь. Ты просто не хочешь этого признавать.

Мой взгляд блуждал по его глазам, а в груди зарождалось желание. Когда я посмотрела на его губы, то даже не смогла вспомнить, почему я не должна желать его или его поцелуев.

Он убрал прядь моих волос с моего лица, его движение было нежным, не таким, как я ожидала от него. Его взгляд опустился на мои губы, и затем… Его губы нежно коснулись моих, и меня словно охватило пламя, согревая те уголки души, которые оставались холодными с той ночи. Я обняла его за спину и притянула ближе, позволяя его языку исследовать мой рот. Из глаз хлынули слезы, и я не могла их сдержать, словно какая-то непреодолимая сила тянула меня к нему. Эта потребность только усилилась, когда он начал медленно и благоговейно целовать каждую слезинку.

Я вцепилась в его плечи, словно боясь, что он исчезнет.

— Обычно я не плачу. Я никогда не плачу.

Он улыбнулся.

— Я знаю.

— Я убью тебя, если ты кому-нибудь расскажешь об этом.

Его улыбка стала шире.

— Я знаю.

Он потянулся, чтобы снова прильнуть к моим губам, но я остановила его и заставила посмотреть на меня.

— Прости, что ударила тебя, — сказала я, задыхаясь от смущения. — И за то, что накричала на тебя. За всё то, через что я заставила тебя пройти, потому что я такая нелогичная. Прости меня за всё.

На его лице отразилось недоумение.

— Вот это впервые. Ты извиняешься передо мной?

Я прикусила губу, отводя взгляд.

— Ты больше этого не услышишь, так что лучше оцени это по достоинству.

Его губы изогнулись в мягкой улыбке.

— Только ты могла говорить так властно, когда извинялась. Только ты. — Он обхватил мое лицо ладонями. — Позволь мне показать тебе, как сильно я ценю твои извинения.

Его губы вернулись к моим, и мир словно замер. Остались только мы и тепло и уверенность, которых я так долго была лишена. Это было так приятно, что впервые в жизни я почувствовала, как полностью расслабляюсь, как каждая мышца становится невесомой. Когда он лег рядом со мной на бок, обняв меня одной рукой, и его тепло окутало меня, мое тело словно стало невесомым, такого чувства я не испытывала уже очень и очень давно.

Он улыбнулся, и, взглянув на него, я заметила, что его взгляд прикован к чему-то за моей спиной. Я проследила за его взглядом и увидела ящерицу, которая смотрела на нас из угла моей кровати. Я скорчила гримасу, которая, казалось, длилась целую вечность.

— Я вижу, ты сильно привязалась к этой ящерице, — сказал он.

Я почувствовала, как мои щеки вспыхнули.

— Заткнись, — пробормотала я. В ответ он лишь рассмеялся, и я легонько ударила его по плечу. — Если ты не прекратишь, я так сильно ударю тебя по лицу, что у тебя не останется зубов, — пригрозила я.

— И она вернулась к угрозам, — тихо сказал он с широкой улыбкой, а его глаза сверкали в темноте.

Я не могла удержаться от ответной улыбки и удовлетворенно вздохнула, когда он крепко обнял меня и положил голову мне на плечо.

Было так приятно находиться в его объятиях, окруженной его теплом. Так безопасно.

Не успев опомниться, мои глаза закрылись, и я вновь погрузилась в сон, на этот раз без каких-либо кошмаров.

Я проснулась в темноте, и мне потребовалось несколько секунд, чтобы понять, где я нахожусь и что