переднем плане, и Лауру всецело захлестнула жажда крови.
Когда Лаура очнулась, тела поблизости не наблюдалось, как и пустой машины. Ничто не указывало на то, что здесь проезжала та женщина, лишь на губах запеклась чужая кровь. Лаура рефлекторно облизала губы и истошно закричала, осознав, что произошло.
Эдгар вышел из леса, стряхнул капли дождя с лацканов пальто и протер руки салфеткой из бардачка. Он сел в машину с невозмутимым видом, лишь его одежда и влажные волосы свидетельствовали о совершенном преступлении и сокрытии улик. Дождь прекратился, но в лесу, должно быть, сильно капало с намокших деревьев.
– Нам пора ехать, – сказал Эдгар застывшей в шоке Лауре. – Пристегнись, сделай милость.
Лауру снова замутило, она подалась вперед и зажала руками рот. Эдгар властно развернул ее к себе и пристально посмотрел в глаза.
– Возьми себя в руки, Лаура, тебя не должно больше тошнить, кровавый токсикоз закончился. Иначе жертва окажется напрасной, придется спешно искать кого-то еще.
Она судорожно сглотнула и смерила его убийственным взглядом.
– Ты все-таки сделал это! Как ты мог!
– Перестань, – резко сказал ей Эдгар. – Ты знала, на что я способен, я ведь предупреждал тебя. Я терпел твою рефлексию и самобичевание все эти годы, но не позволю тебе сломаться. Удивительно, что в Эдинбурге ты проявила стойкость и отстояла свою независимость, а теперь расклеилась. В твоем состоянии нет права на сантименты, Лаура. Нельзя быть убийцей наполовину, когда ты уяснишь это?!
Он сам застегнул на ней ремень безопасности и завел двигатель. Сгущались сумерки, из темнеющего леса на обочину выползал туман и стелился вдоль дороги призрачным саваном. Вскоре машина свернула с безымянного проселка на автостраду, и Эдгар прибавил скорость до максимально разрешенной. Лаура откинулась на дорожную подушку в виде половинки арбуза, повернув голову в сторону Эдгара, но смотрела мимо, на дорогу.
– Всегда хотела доказать себе, что я добрее и лучше тебя по своим душевным качествам, несмотря на одинаковую сущность. Сейчас я поняла, что это не так. Не бывает вампиров лучше или хуже. Мы все убийцы и прокляты.
– Ну уж нет, прелесть моя. – Эдгар искоса взглянул на нее, ничуть не обидевшись. – Вспомни эдинбургских вампиров.
– Мы с тобой ничем не лучше их, – изрекла Лаура и отвернулась к боковому окну.
– Ты можешь капризничать и дуться сколько тебе угодно, прочитать стопку книжек про равноправие и абьюз, но запомни одно: я мужчина и несу за тебя ответственность. Особенно в твоем состоянии, когда ты уязвима и неспособна принимать решения. Выброси из головы всю эту чушь и доверься мне, любовь моя. Ты родишь ребенка, и мы будем счастливы как никогда, – сказал Эдгар с завидной уверенностью и улыбнулся.
Лаура немного помолчала, а затем взглянула на него глазами, в которых отразилась вся боль этого мира.
– Я не успела тебе рассказать, но мне пришлось убивать людей в Эдинбурге, и не ради питания, а для развлечения. Я поклялась себе, что больше не сделаю подобного, не стану убивать невинных, а ты заставил меня.
Эдгар на несколько мгновений отвлекся от дороги, задержал взгляд на Лауре, и его лицо омрачилось. Самоуверенность сменилась сочувствием и глубокой печалью.
– Я не знал, прости, – с искренним сожалением сказал он, понизив голос. – Никогда не хотел причинить тебе боль. Но ты должна понимать необходимость сегодняшней жертвы, тебе нужны силы. Как и то, что сейчас не время быть привередливой: в Англии на каждом шагу видеокамеры, сложно не попасться. Ты ведь не захочешь рисковать нашей безопасностью, особенно сейчас, когда ждешь ребенка? Думай прежде всего о себе. О нас.
– Обещай, что больше никогда не вторгнешься в мое сознание! – потребовала Лаура, глядя на него в упор.
– Ладно, обещаю, – согласился Эдгар с едва заметной заминкой. – У тебя есть свобода воли, и ты вправе поступать по-своему. Но я взываю к твоему благоразумию, Лаура. Теперь ты не одна, тебе придется научиться заботиться и о безопасности нашего ребенка.
Ночь набросила на шоссе покрывало непроглядной темноты, лишь тусклые оранжевые фонари отмечали их путь. Эдгар включил дальний свет и напряженно следил за дорогой. Обоим не терпелось поскорее добраться до дома.
– Почему таким образом создатель не может заставить новообращенного убить в первую ночь? – спросила Лаура, все еще обдумывая пережитое ею.
– Полагаю, потому, что в первый раз он должен определиться сам, перейти на сторону тьмы.
– Значит, я сама сделала этот выбор. В глубине души я всегда это знала, – подавленно прошептала Лаура и закрыла глаза, смиряясь со своей сущностью.
– Ты слишком добрая для вампира, Лаура, в этом твоя слабость, – проникновенным тоном сказал Эдгар. – Когда ты позволишь себе меньше заниматься самоедством, тебе станет легче, поверь мне. Мы наконец подъезжаем!
Лаура с облегчением разглядела вдали белые скалы Дувра, ориентиром выступающие из темноты.
Особняк на побережье встретил Эдгара и Лауру тишиной и выстуженной прохладой. Пока их не было дома, в палисаднике распустились разноцветные астры и бордовые георгины, обильно политые прошедшим ливнем. На бархатных лепестках поблескивали капли влаги. Лаура скинула ботинки и утомленной поступью поднялась на второй этаж. В спальне она повалилась на кровать, не раздеваясь, в платье, не стягивающем живот, которое, к счастью, нашлось у нее в чемодане. После вливания человеческой крови Лаура чувствовала себя гораздо бодрее – синяки под глазами почти пропали, неодолимая вялость больше не обволакивала ее тело, превращая его в ватное. Однако неизбывная апатия не отпускала, исподволь проникая в каждую клеточку тела и захватывая разум.
Эдгар включил отопление, укутал Лауру пледом и присел рядом с ней на кровать.
– Как ты себя чувствуешь?
– Терпимо, – нехотя ответила Лаура. – Ты меня никогда не поймешь! Это ведь не тебе предстоит дать жизнь, если это можно так назвать, вампирскому ребенку.
Эдгар приподнял плед, оголил Лауре живот и аккуратно коснулся, оценивая изменения. Тот заметно округлился и напоминал по размеру небольшую тыкву. На обнаженной коже возник бугорок и ткнулся прямо Эдгару в ладонь. Лаура беспокойно заворочалась.
– Я чувствую, как он пинается, словно приветствует меня. Дай мне насладиться этим моментом, – попросил Эдгар. – Такого еще не было в моей жизни, ты знаешь. Моя дочь Магда родилась без меня. А лучше приложи руку и попробуй сама, не бойся. Это всего лишь ребенок.
– Надеюсь, там и правда ребенок, – обронила Лаура и боязливо дотронулась до живота.
Эдгар смотрел на ее живот совсем по-другому – завороженно, с робкой надеждой.
– Ты кого больше хочешь – мальчика или девочку? – мечтательно спросил он.
– Мне все равно, кто родится. Лишь бы он обладал человеческим обликом и рассудком.
– Уж не думаешь ли ты, что родишь летучую
