жива. Мне нужно было знать наверняка.
Я поспешил к ближайшему дежурному бойцу и попросил его отвести меня к старшему офицеру. В начале он вопросительно посмотрел на меня, сдерживаясь от того, чтобы послать меня куда подальше, однако предъявленный паспорт и написанная в нём фамилия в корне изменили его отношение ко мне. Уже через пару минут я стоял в хорошо освещённом, просторном кабинете, в котором не было почти ничего, кроме письменного стола с бесчисленным множеством бумаг, рации и ноутбука.
Дежурный наскоро объяснил офицеру, что я сын полковника Белозёрова. Невысокий седой мужчина с усталым взглядом окинул меня серьёзным и суровым взглядом, после чего попросил бойца покинуть кабинет. Мы остались вдвоём.
- Так ты сын того самого полковника Белозёрова? - словно бы безучастно спросил он.
- Так точно. - сухо ответил я.
- Твой отец - герой, сынок. Благодаря нему всё сложилось в нашу пользу. Он сотворил бесценный подвиг!
- Знаю...
- Как тебя звать, парень? - спросил майор, наконец отвлёкшийся от экрана ноутбука.
- Андрей.
- Хорошо. Я - Майор Антонов, но ты меня можешь звать Юрий Григорьевич. - он улыбнулся той самой отцовской улыбкой, полной заботы.
- Юрий Григорьевич, - наконец обратился к нему я после долгой паузы, - имени моей сестры, Евы Белозёровой, нет в списках погибших и пропавших без вести. Скажите, она жива?
Надежда до последнего теплилась внутри меня, однако, увидев, как помрачнел майор, я понял, что жизнь оказалась беспощадна даже к столь доброй, чистой и наивной девушке, как Ева.
- Ты точно хочешь это увидеть? - сухим, тяжёлым голосом спросил он.
- Да. - не думая, ответил я.
Он показал мне ту самую видеозапись. Меня не хватило даже на минуту, ибо я и так знал, что было дальше. В горле встал ком, я был не в силах выдавить из себя ни единого слова. Губы задрожали.
- Прости нас, сынок... - невысокий майор, бывший в преклонном возрасте, видимо, чувствовал свою вину в том, что Еву постигла такая участь.
Больше я не произнёс ни слова, и, молча пожав руку офицеру, покинул его кабинет. В соседнем кабинете я вне очереди получил продуктовый набор, которого должно было хватить на неделю. И вот, с тяжёлым пакетом в руках, я брёл по коридору в направлении выхода, как вдруг услыхал многочисленные голоса, доносившиеся из фойе. Я поспешил туда, в то время, как голоса становились всё громче, а иногда и перерастали в крики.
Посреди светлого фойе стояли трое бойцов с автоматами, а позади них в кучку сгрудились пятеро пленных американцев. Бойцов, в свою очередь, окружили мирные жители, что-то пытавшиеся им объяснить. Но, прислушавшись, я понял, что это были вовсе не объяснения.
- Граждане, прошу, разойдитесь! - на русском говорил один из солдат, выставив руки вперёд.
Но люди его не слушали, продолжая повторять одно и то же. Один пожилой мужчина из толпы крикнул:
- Они убили моего сына! Дай мне автомат, боец, я сам его расстреляю!
Толпа бурными овациями поддерживала старика. Я не смог остаться в стороне и поспешил в самую гущу событий, бросив пакет на пол. Пусть я и был немаленький, но каким-то образом мне удалось проскользнуть сквозь толпу, оказавшись лицом к лицу с американцами. Русские солдаты с недоумением посмотрели на меня, но, поняв, что я не представляю угрозы, успокоились.
А я лишь смотрел в глаза американцев. Глаза их полнились страхом, непониманием. В душах я злобно усмехнулся.
- Что, страшно тебе, сука? - тихо спросил я у того, что был ближе ко мне.
Он лишь продолжал испуганно смотреть на меня. Поняв, что ответа мне не дождаться, я продолжил:
- Зачем же ты пришёл сюда, американец, раз тебя так колбасит?
- У меня семья... - мямлил он на английском.
- Семья у тебя! - злобно усмехнулся я - Знаешь, а ведь у меня тоже была семья! И друзья у меня были! И знаешь, где они все? В могиле! - закричал я.
Он задрожал ещё сильнее, глядя на мой взгляд, пылавший праведным гневом.
- Знаешь, что сделали с моей сестрой твои товарищи! Изнасиловали, а потом убили! А ведь ей было всего пятнадцать! А пацаны мои вам что сделали! За что они погибли, даже не закончив школу?! За какое зло?! - меня было не остановить.
Все находившиеся в фойе молча смотрели на меня, не издавая ни звука. На глаза американца, которого я сверлил взглядом, навернулись слёзы.
- Что же ты плачешь, маленький?! Думал, что только вы, пендосы сраные, можете причинять боль другим, уничтожать целые народы?! Хрен вам! Мы ещё повесим тебя и всех твоих друзей за то, что вы с нами сотворили!
- Прости...меня... - сквозь слёзы выдавил он.
Я уже было развернулся и собрался уходить прочь. Но его слова остановили меня на пару мгновений. Я вновь обернулся к нему и злобно бросил:
- Поздно извиняться. Живи теперь с этим.
Я поспешил покинуть здание временной администрации и как можно быстрее направился домой. Меня распирало изнутри. Боль, гнев, горе, злоба. Все эти чувства перемешались внутри меня, выдавливая из меня остатки человеческого. Мне хотелось лишь одного - убить их всех!
***
27 декабря 2025 года.
Сегодня ночью я проснулся от кошмара. Мне снилась война. Была та душевная рана, которую не удастся залечить никогда. Мне снился Егор, я видел, как его убило шальной пулей. И я ничего с этим не смог сделать - не нашёл в себе сил, чтобы в очередной раз нажать на спуск. Я не мог даже сдвинуться.
Город горел россыпью огней, в небе кружили вертолёты. Снова заснуть я не смог, тревожные мысли грызли меня изнутри. Посему оставшиеся часы перед рассветом я провёл на кухне в гордом одиночестве.
Когда же свет возобладал на тьмой и солнце осветило своими лучами просыпающийся город, я вылетел из квартиры, направившись вперёд, по разрушенным улицам. Внутри меня закрепилась уверенность в том, что сегодня мне
