только обожать, уважая ее. Напротив, женщину можно любить, поскольку красота позволяет играть с покровом, набрасывая и снимая его, и эта игра лишь усиливает желание.
В противоположность цензуре, предполагающей авторитарный характер отношений, освобожденная от стыда и табу стыдливость становится залогом любви. Она покрывает женственность «невидимым покрывалом, роль которого состоит в том, чтобы свидетельствовать о присутствии под ним живого и трепетного женского желания и сохранить шансы на то, что встреча двух людей разного пола станет встречей двух влюбленных».
За последние десять лет благодаря вышеизложенным взглядам на стыдливость этих четырех женщин в среде философов вновь проснулся интерес к проблемам, связанным с понятиями стыда, бесстыдства и неприличия. И можно констатировать ничейный результат в этом споре между мужчинами и женщинами. Вначале недоверие по отношению к половому детерминизму, высказанное феминистками, удерживает философов от того, чтобы говорить о стыдливости как о женской черте. Но затем Морель Сенк-Мар. не колеблясь, загоняет всех мужчин в рамки стыдливости-стыда, из которых, надо признать, они не сумели выбраться. Так что речь не идет о необходимости дать новое определение понятия стыдливости: сначала нужно пережить разгромное поражение уже существующего.
ОТКРОВЕНИЕ: ТЕЛО, ВЫСТАВЛЕННОЕ НАПОКАЗ
Миллионы французов в строго определенное время наблюдают на экранах своих телевизоров, как группа молодых людей принимает душ или резвится в бассейне. Целый поезд наслаждается семейной ссорой пассажира по мобильному телефону. Семья живет под оком веб-камеры, которая транслирует их повседневную жизнь по всему миру. Но в подобном случае вас попросят подписать разрешение на телетрансляцию, чтобы защитить ваши неотъемлемые права, — уважение личной жизни налагает все более строгие ограничения. Кроме того, во Франции существует CNIL — независимая административная организация Франции, основной задачей которой является обеспечение конфиденциальности при сборе, хранении и использовании данных. Она будет наблюдать за передачей персональной информации. По крайней мере, можно сказать, что за последние десять лет границы интимности стали очень запутанными. Ключевое слово здесь — согласие. В течение двух веков мы жили в мире, основанном на различии двух пространств: общественного и частного. Они определялись правилами, внешними по отношению к индивиду. Общественное пространство могло стать частным, обратное было невозможно. Сегодня мы живем больше в «пространстве интимном», границы которого размыты, поскольку они зависят от того, с какой частью нашей личной жизни мы желаем ознакомить других.
Эксгибиционизм или экстимностъ?
Эти «защитные зоны» вокруг человека явились предметом изучения проксемики — новой области социальной психологии и семиотики. Это понятие ввел в употребление Эдвард Холл в своей работе «Скрытое измерение» (1966). Оно включает в себя «наблюдения и вместе с тем теории, касающиеся того, как человек использует пространство в зависимости от того, к какой культуре он принадлежит». В рамках этих исследований, затрагивающих в основном культурные различия между народами, изучается поведение людей, определяющее так называемое «надлежащее» расстояние, которое соблюдают между собой индивиды внутри данной культуры в соответствии с типом отношений, существующих между ними.
Расширяя и применяя к человеку наблюдения швейцарского зоолога Хейни Хедигера за тем, какие дистанции соблюдают между собой животные, Холл пытается определить зоны, соответствующие нормальному поведению в человеческом обществе. Первая зона — интимная. Это расстояние, на котором между людьми происходят, например, борьба или половой акт, составляет от 15 см до 40 см. В пределах интимной зоны присутствие другого человека является очень навязчивым, в результате чего искажается обзор, мы чувствуем его запах, тепло его тела и т. д. Вторая зона — персональная (или личная). Она соблюдается, например, во время разговора между людьми и составляет от 45 до 75 см для знакомого человека (супруга) и от 75 до 125 см — для незнакомого. Третья зона — социальная. Она подразделяется на ближнюю (от 1,2 м до 2,1 м) и дальнюю (от 2,1 м до 3,6 м) социальные зоны. В пределах ближней социальной зоны люди могут вести переговоры неличного характера, заниматься общей работой и т. п. Дальняя социальная зона — это, например, расстояние, на котором можно работать в присутствии другого человека, не считать себя обязанным вести с ним разговор, не нарушая правил вежливости, а также читать газету в присутствии своего супруга. Социальная зона определяет границу влияния на другого человека. Четвертая зона — публичная (от 3,6 м до 7,5 м). Она заставляет человека повышать голос или жестикулировать (например, актеры на сцене), но позволяет обратиться в бегство в случае опасности.
Чтобы заставить уважать свою интимность, человек ставит «экраны», которые он определяет с детства и на всю жизнь. Эти экраны различны для людей разных культур. Например, японцы размещают большое количество визуальных экранов, но в качестве слухового — довольствуются бумажной стенкой, как если бы они научились не слышать шум по соседству. Немцу или голландцу, наоборот, необходим толстый слуховой экран (стена, двойная дверь). Таким образом, существуют экраны материальные и нематериальные — невидимые и бессознательные, связанные с другими органами чувств (обоняние, слух). Они образуют «маленькую защитную сферу, которую организм создает вокруг себя, чтобы изолироваться от других». Если кто-то нарушает это соглашение, вторгаясь, например, в интимную сферу, человек располагает «средствами защиты». Так, в метро в час пик поведение человека адаптируется к тесному соседству незнакомых людей: неподвижность, избегание тактильного контакта, напряженность мышц, отказ встречаться взглядом с другими людьми.
Что касается истории стыдливости, то теорию Холла было бы интересно применить, в частности, к невидимому покрову, который позволяет терпимо относиться к запрещенной наготе. Стыдливость, например, объясняет молчаливое соглашение, по которому застигнутое врасплох интимное действие (удовлетворение своих естественных нужд) представляется невидимым, как если бы этот объект был окружен защитной сферой. Стыдливость определяет также изменения в поведении, когда не соблюдаются некоторые дистанции: незнакомец, вторгающийся в мою интимную зону, считается несуществующим. Отношения, описанные Холлом, в течение долгого времени ассоциировались с женской стыдливостью (опущенные глаза, напряженность тела и т. п.). Все выглядит так, как если бы в течение всей истории женщина имела дело только с интимной зоной, предпочитая во всех других сферах позицию отступления, которой человек должен придерживаться только в пространстве, ограниченном менее чем сорока сантиметрами.
В этом контексте революция, происходящая в интимной сфере в течение последних лет десяти, выражается в перераспределении пространства. Свободное общение в виртуальном мире посредством компьютерного или телевизионного экрана смешало границы, установленные в исследовании Холла. Так, виртуальное публичное пространство (веб-камеры, реалити-шоу на телевидении) измеряется уже не метрами. Поведение, характерное для публичной зоны (повышение голоса), проявляется на виртуализованном интимном пространстве, например во время разговора по мобильному телефону. Люди полагают, что правила стыдливости изменились: поменялась оценка места, где проявляется чувство стыдливости. К интериоризации ограничений, определенных Норбертом Элиасом, добавляется интериоризация «надлежащих
