отрядом верных людей использовал оба пути, чтобы не упустить какого-нибудь случайного прохожего или беглеца. Хотя монахи отдавали безопасности не меньше внимания, чем королевские войска, проблем с эскольтами не возникло.
В полночь с пушечной батареи запустили ракету, подав знак яхте «Елена». Она вошла в бухту на следующий день и приступила к разгрузке.
Местный порт больше походил на рыбацкую деревушку. На берегу почти никаких построек, лишь несколько сбитых из досок сараев. На шестах висели рыболовные сети, а в море примерно на пятьдесят футов уходили мостки. По причине отлива часть сооружения возвышалась над пляжем. Рядом лежал на боку баркас. Несколько лодок поменьше заранее оттащили вглубь суши, чтобы не достал шторм.
Припасы пришлось таскать вверх по узкой тропке, что вела к крепости.
Разгрузив яхту, её тут же перегнали на другую сторону полуострова в маленький заливчик за мысом Пискадеро возле миссии Сан-Карлос.
— Пустые жестянки из-под консервов, упаковку, любой мусор, что может навести на наш след, все должны выбрасывать в этот ящик, — показал Тропинин. — Позже мы его заберем и затопим в море.
* * *
Захватив крепость и миссию они сразу же занялись приготовлениями к возможному визиту гостей. До прихода галеона никто не должен был догадаться о смене власти. С виду всё выглядело как прежде. Несколько переодетых бойцов несли караул на угловых башнях и возле порохового погреба, остальные старались без причины не высовывать носа. В загоны вернулись куры, козы, свиньи, в дома бабы и ребятишки. На окрестных холмах, на идущих с юга и востока дорогах расставили секреты. Любой путник, гонец или торговец, равно как и небольшой отряд, обязательно был бы замечен и попал бы в ловушку.
Это, однако, было лишь половиной дела. Чтобы успешно овладеть галеоном им требовалось изучить сухопутные и морские порядки испанцев. Началась рутина — допросы пленных, местных индейцев, изучение документов. Офицеры, понятно, сотрудничать с «англичанами» не пожелали, а большинство из солдат при всем желании ничего полезного сообщить не смогли. Да и желания особого не проявляли, не столько даже из-за присяги испанской короне, сколько в силу природного равнодушия и апатии.
Гриша с Шелопухиным пересматривали письма и документы. Допросами занимались Скипджек и один из парней Шелопухина — Степан Мясоедов, хорошо знающий испанский и английский. Мешанина крови в его жилах не позволяла определить ни нацию, ни даже материк, с которого вышло большинство его предков. Происхождение в Виктории не имело значения, а Тропинин и вовсе утверждал, будто предки всех людей появились из Африки. Ну, а Скипджек являлся природным англичанином и всячески это подчеркивал.
Гриша был рад, что ему выпало заниматься бумагами и не пришлось участвовать в расспросах. Испанские солдаты вызывали у него отторжение и брезгливость. На них ползали вши, их кожу покрывали язвы непонятного происхождения, а офицеры отличались от подчиненных лишь более богатой одеждой.
— По возвращении, нам придется постричься наголо, — согласился с секретарем Тропинин.
В Виктории, как и в других городах гигиене придавали особое значение, а борьба с мелкой и крупной паразитической живностью являлась неотъемлемой частью этой программы. С детства все знали, что крысы и блохи разносят чуму, вши — тиф, а комары лихорадку, что сонм невидимых глазу паразитов поменьше ждут вас в стоячей воде, немытой зелени, плохо прожаренном мясе.
Однако, дело есть дело и Скипджек с Мясоедовым постарались справиться с ним побыстрее. Сведения им пришлось собирать по крупицам. Оба дознавателя намекали, что неплохо бы применить к пленным более убедительные аргументы или хотя бы припугнуть таковыми. К счастью, к пыткам прибегать не пришлось. Внезапно у них появился отличный информатор — разговорчивый сержант Мигель.
Сперва он тоже молчал, как и большинство солдат, но постепенно освоился и когда оставался один на один охотно начинал, что называется, петь.
Мигель был местным старожилом, но не проявлял лояльности ни к королю, ни к гарнизонному начальству. От него дознаватели получили большую часть секретов (конечно перепроверив сведения перекрестным опросом других солдат).
— Здесь стоит каталонская рота или как её там, — доложил Мясоедов. — Короче та самая, которая давеча высаживалась в заливе Нутка. Временным губернатором этой части Калифорнии служит Педро Альберни. Он тоже участвовал в том деле.
С губернаторами у испанцев выходила какая-то чехарда. Прежний то ли умер, то ли отправился на покой. Мигель толком сказать не мог. Нового вроде бы назначили, но он ещё не прибыл. Так что старый солдат Альберни исполнял обязанности начальника.
— Интересно, мог ли он кого-то из нас заприметить во время войны в заливе и посещая меховую ярмарку? — спросил Шелопухин, когда начальство собралось в узком кругу.
— Вряд ли он нас узнает, — рассудил Тропинин. — Но на всякий случай надо исключить любые контакты. Отберите оружие и заприте его в губернаторском доме. Поставьте пару индейцев в охрану.
— Сбежит, — подумал вслух Шелопухин. — Опытный вояка. Что ему пара индейцев? Лучше отправим его на ранчо в глубину материка. Неподалеку есть одно Хосе Соберанеса. Мигель говорит, там хорошая крепкая овчарня, да и конюшня не хуже.
— Нехорошо губернатора в овчарню, — заметил Тропинин. — У него жена.
— А как бы поступили пираты? — спросил Шелопухин.
— Прирезали бы? — фыркнул Тропинин. — Но мы не пираты. Мы каперы, а это совсем другое. Давай отправим его к монахам. Там сторожей побольше и лишняя семья никому не помешает.
Временный губернатор потребовал встречи с предводителем каперов, но ему отказали, а вскоре перевезли вместе с женой в закрытой повозке в миссию, где поселили в отдельном бараке. Солдат, кто отказался сотрудничать, вместе с женами и детьми отправили на ранчо их бывшего сослуживца Хосе Соберанеса. Там всех оставили под небольшой охраной без офицеров и сержантов. Не то, чтобы пленники оказались недовольны неожиданным отдыхом. Но всегда лучше застраховаться от ретивых служак. Вдали от начальства их некому будет сплотить для сопротивления.
Офицеров оставили в Монтерее, но запретили покидать дома и общаться между собой. Окна домов, что выходили на плац, завесили и закрыли ставнями. Дома охраняли индейцы, а раз в день заключенным приносили еду.
Охрана пленных требовала людей и в Монтерее, и в миссии, и на ранчо, а ведь часть пришлось оставить в Санта-Круз и Бранчифорте. Частная армия таяла даже не вступив в бой. Куда проще было бы взять с благородных донов слово, или собрать всех офицеров в одном месте. Но сохранение тайны требовало убрать их с глаз, а безопасность — отделить
