в масло — и я вдруг разом вспомнила о том, что он не только иномирный беглый айганец, но и ректор. Остальным вспоминать было нечего, но властные и уверенные преподавательские интонации оказали воздействие, сравнимое с ментальной магией: все замолчали и смотрели на Миара, даже, кажется, не мигая. — Хорошо, что все в сборе. Не нужно отправлять юную ладу прочь, ей будет полезно побеседовать вместе с нами. Где мы можем поговорить? Не волнуйтесь, это не займёт много времени. Я и сам… мы с Ари и сами не планируем задерживаться здесь надолго, — и он коснулся губами моего виска.
* * *
На этот раз тётушка пригласила всех в кофейную гостиную — эта комната была меньше, темнее и в целом куда более уютная, семейная, если можно так сказать. Несмотря на то, что Миар в семействе Тэйлов был явно чужеродным элементом, именно он вёл себя по-хозяйски.
— Верлада Тэйл, моё имя Миар Лестарис, и я муж вашей племянницы.
— Какой это муж? — покосилась я на него. — С чего это вдруг?!
— Какой это муж?! — вытаращила тётушка глаза. — В прошлый раз вы говорили, что вы её научный руководитель…
— Планирую совмещать обе должности, — невозмутимо парировал Миар. — Вы что-то имеете против? Я свободный обеспеченный человек, вы можете навести справки о моей семье.
«Справки о семье!» Я сдавленно хрюкнула, мысленно продолжая: «мама швыряется огненными шарами, брат убил несколько человек, чтобы завладеть чужой личиной, а ещё он умеет зашивать рты, а папа… папа улетел, но не будем о грустном!»
— Какой муж? — ткнула я его в бок. — У нас нет брачных татуировок, и в городской магистрат мы не ходили.
Миар приобнял меня за плечи.
— Формальностями займёмся завтра, — он обращался к тёте, словно со мной тут и говорить было не о чем! — Верлада Лестарис, то есть лада Эрой, то есть, лада Тэйл была в отъезде, поэтому — только завтра. Но это не должно вас беспокоить, а обвинять верладу в бесстыдстве недопустимо и возмутительно. Извинитесь.
— Я-а-а… — тётушка сердито покраснела, а дядя, разглядывая Миара с головы до ног, спросил:
— О чём вы хотели поговорить?
— Не думаю, что этот разговор будет приятен всем присутствующим, но я всё равно собирался прояснить кое-какие моменты для Ари… Котари, но, думаю, нелишним будет послушать и вам.
Слуги споро принялись расставлять на столе закуски и напитки, а я боднула Миара в плечо.
— Как ты-то всё узнал? — не выдержала я. — Как ты меня нашёл?!
— Я же сказал, что разберусь? — Миар повернулся ко мне, сжал пальцы на моём плече. — Вот я и разобрался. Ты долго была в Айгане?
— Несколько минут.
— А здесь прошло почти три месяца. Я знал, что такое бывает, но думал, я с ума сойду. Никто не мог обещать, что всё получится.
— Три месяца… — зачарованно повторила я. — Три…То-то я смотрю, выглядишь уже на все сто двадцать. Сошёл, однозначно! Изменял мне налево и направо, конечно же?
— Балда. Искал тебя, искал хоть что-то о тебе — и нашёл. Только твои дражайшие родственники уверяли, что здесь ты больше никогда не появишься. А сегодня я тебя почувствовал. Дагара сошла, но в каком-то смысле она осталась. Для меня ничего не изменилось, кроме рисунка, но не всё же измеряется тем, что мы видим глазами. Я тебя чувствую, ни о какой удаче и речи не шло. Вот я и приехал, что значит пара часов… И даже почти не опоздал.
Пара часов? Я попыталась прикинуть, сколько времени прошло с моего возвращения — разговор с Мертоном, мой путь от Высшей школы до дома Тэйлов, неуверенные метания на пороге… Потом я бросила это зряшное занятие, мысли скакали, и больше всего хотелось погладить Миару колено под столом. Поэтому я спросила первое, что пришло в голову:
— А мои свинки, они где?
— У меня в комнате, где же ещё. Не мог же я оставить их на произвол судьбы. Как и двенадцать чемоданов.
— Зачем тебе мои чемоданы?!
— Приходилось класть на соседнюю подушку твоё нижнее бельё. Иначе меня мучила бессонница!
— В голове не укладывается…
— Потерпи. Вернёмся в Академию, и я уложу вас вместе с головой.
Вскоре за большим круглым столом со скатертью цвета топлёного молока нас осталось пятеро: дядя, тётя, Элейн, Миар и я.
— Верлад Аридан, — начал Миар своим устрашающим ректорским голосом. — Поскольку мы теперь в некотором смысле тоже… родственники, думаю, вы не будете в обиде за то, что я озвучу несколько семейных тайн? Тем более тайнами они являются уже отнюдь не для всех присутствующих… Я был в твоей Высшей Школе, Ари. Порасспрашивал, кого нужно, и выяснил, что в классе училось две девочки с одной фамилией. Лада Котари Тэйл и лада Элейн Тэйл. Признаться, сперва я искал ладу Элейн.
— Мою дочь?! — всполошилась тётушка. — Но почему?! Зачем?!
Сестра хранила молчание. Смотрела в пол и кусала губы.
— Лада Котари, когда являлась ещё всего лишь моей ученицей, была более чем немногословна, рассказывая о своей семье и вообще о своей жизни. Но однажды, в самом начале нашего знакомства, она спросила у меня, не знаю ли я такое прозрачное золотистое вещество в ампулах, нагревающееся в руках и крайне взрывоопасное. Моя специализация — алхимагия, и я решил поинтересоваться, что же это за незнакомое мне вещество.
Миар взглянул на меня, словно спрашивая разрешения продолжить, и я кивнула, уже предчувствую, что услышу.
— Оказалось, его вполне можно заказать, нелегально, разумеется. Не самая дешёвая гадость, называется трицидат. По долгу… службы я общался с королевской полицией, специализирующейся как раз на теневом рынке. Привлёк свои связи, подкуп, угрозы, шантаж — чего не сделаешь, чтобы узнать побольше об интересах самой очаровательной студентки во всей моей Академии…
Я покосилась на Миара: его серьёзный, даже торжественный голос, мягко говоря, контрастировал со словами. Дядя и тётя, похоже, вовсе не заметили смены стиля изложения, с таким напряжённым вниманием слушали они незваного гостя.
— В процессе моего маленького расследования я выяснил, что трицидат не пользуется особым спросом, если говорить о розничной продаже — в использовании неудобен, слишком опасен. Реагирует на тряску и изменения температуры, взрывается, сложности в транспортировке и т. д. Раз маленький спрос, то и предложения не так уж много. В итоге я вышел на поставщика, поднял на уши непосредственных реализаторов — и спустя пару суток, проведённых с иголками под ногтями, они вспомнили о молодой девушке, взволнованной и явно первый раз заглянувшей на теневой рынок, обеспеченной, но наивной, как мыльный корень. В этой среде дураки долго не живут.
