с выступлением на помощь осажденной армии и провинциям на Рейне и Дунае только еще больше разожгла бы негодование солдат. Вторжение в Рецию сделало даже Италию уязвимой. Наконец, существовала вероятность узурпации власти. В военных неудачах всегда обвиняли императоров, и армии в районах, которым угрожали вражеские вторжения, теперь стремились, в отсутствие императора на месте, назначить своего собственного императора командовать войсками, необходимыми для сопротивления противнику. Именно это произошло в Месопотамии в 228–232 годах, и существовала вероятность того, что армии на Рейне или Дунае взбунтуются. Наместники этих провинций, находящихся под угрозой, подвергались давлению с двух сторон. Во-первых, недовольные солдаты искали возможных кандидатов для возведения в императорский сан, причём отказ грозил смертью, но, во-вторых, тоже самое грозило и от реального императора и всей системы законной власти империи. Наместникам приходилось делать нелёгкий выбор. Согласно АЖА, к тому времени легионы действительно были в мятежном настроении.
Очень опасной для Александра оказалась реакция солдат европейских вексилляций, которые, как мы знаем, вообще неохотно отправились на Восток. Их опасения полностью подтвердились. Они только что потерпели неудачу в Персидской войне, понесли там тяжёлые потери, многие едва оправились от болезни и обморожений и тут они получают сообщения, причём, многие личные, от друзей и родственников, о давно ожидаемом вторжении в их родные места, об уничтожении или захвате их семей варварами, о сожжении и разграблении их имущества. Их моральный дух и так был низок, а тут такое. Многие воины были возмущены тем, что император увёл их на Восток, несмотря на уже тогда имевшиеся серьёзные опасения по поводу возможного удара варваров. Таким образом, для солдат главным виновником их двойной трагедии стал император. «Они негодовали и обвиняли Александра в том, что он по беспечности или из трусости погубил дело на Востоке, а теперь медлит и боится идти на Север».
Александр действительно медлил. Сначала он просто не мог поверить в такой масштаб вторжения, но вскоре этому пришли подтверждения. Масштаб был действительно огромен. Затем надо было как-то закрыть тему войны с персами. Ардашир оказался в Хорасане, и переписка с ним заняла много времени. Мы не знаем, был ли заключён формальный мир. С точки зрения Ардашира, ему не было никакой нужды торопиться, ведь Александр всё равно был бы вынужден уходить в Европу. Ардашир же пока не выполнил своих задач на западе, ему не удалось захватить ни сантиметра римской территории. А ведь он во всеуслышанье объявил о намерении дойти до Геллеспонта и Александрии. Стоило ли ему в таких условиях заключать с Римом мир? Александру же в любом случае перед уходом в Европу надо было укрепить оборонительные позиции на Востоке, что тоже требовало времени. Для этого ему пришлось даже задержаться на Востоке, чтобы тщательно укрепить стенами лагеря и сторожевые пункты, пополнить их определенным количеством войск, перераспределив их в соответствии с новыми требованиями. В рамках этой задачи, были укреплены пути возможного нападения персов из южной Месопотамии: Легион III Gallica выдвинул свои передовые посты к Пальмире; VI Ferrata был переведен из Капаркотны куда-то на север в Сирию Финикийскую. Была укреплена Дура-Европос, а Хатра получила дополнительный гарнизон, правда, видимо, из арабских частей.
Перевод легиона VI Ferrata представляет большую проблему. Вообще эпиграфические памятники VI Железного необычайно редки, – в отличие от других легионов Востока. Да и сама его предпоследняя известная стоянка Капаркотна/ Legio/Lejjuп стала раскапываться очень недавно. Идея о переводе легиона на север возникла оттого, что появились надписи VI Ferrata из района Дамаска. Заслуживает внимания монета, чеканенная при Филиппе Арабе в Дамаске, реверс которой демонстрирует волчицу с близнецами, а за ними надпись на вексиллуме: LEG VI F(errata) (Eckhel, III, S. 333). Монета именно дамасская, волчица изображена и на других монетах этой колонии. Однако остается неясным, причём здесь VI Ferrata? Лучше всего было бы предположить, что этот город, владевший с правления Александра Севера правами колонии, обрел в качестве поселенцев ветеранов VI легиона. В пользу этого могла бы говорить и другая дамасская монета, чеканенная при Гереннии Этруске между 249 и 251 г., на которой изображена женщина с короной в виде замковых зубцов, а справа и слева по вексиллуму с буквами 5 и Т (Ibid.), которые Экхель расшифровывает как sexto и tertia, ибо при Требониане Галле на монетах города появляется и III Галльский легион (PWRE. Stuttgart, 1925. Bd. XII. HBd.XXIV. Sp. 1528.40 ff.). Расселение в Дамаске ветеранов этого легиона вполне понятно, так как он дислоцировался в той же провинции Финикия и совсем рядом с Дамаском. Но VI Железный тогда дислоцировался в соседней провинции Сирия-Палестина. Может быть Александр Север, как известно, внесший некоторые изменения в организацию обороны на востоке (Геродиан, VI, 7.5), перевел VI легион из Палестины в Финикию? Или в Дамаске была основана лишь его колония ветеранов? Ведь была же таковая в Арелате. Может быть. Вообще же VI Ferrata постоянно смещался на юг. В 303/304 году он был переведён в Адру/Августополис, что в 15 км к востоку от Петры. Видимо, это – самое позднее датированное свидетельство существования VI легиона. В Notitia dignitatum он, во всяком случае, уже не упоминается, и потому остается проблемой – куда и каким образом он исчезал в III в. и когда был расформирован в IV веке?
Как мы уже говорили, произошла также ротация легионов II Traiana Fortis Germanica, занявшего Зевгму на Евфрате, и IV Scyphica, ушедшего в Александрию Египетскую. Конечно, эта ротация была вызвана не военными причинами, а стремлением повысить боевые качества легиона IV Scyphica, убрав его из разлагающей сибаритской атмосферы Антиохии. II Traiana Fortis, видимо, считался более надёжным, несмотря на недавний бунт. Неясно, куда был направлен новый легион IV Italica. Вообще же, Александр не очень опасался наступления Ардашира и даже позволил себе ослабить группировку римских войск на Востоке. Он оценил ситуацию в Европе как очень опасную и был вынужден не ограничиться уводом на запад только европейских вексилляций, но прихватить с собой и часть восточных войск. Легионы он не брал, они ему были не нужны. Для борьбы с варварскими ватагами, он предпочёл взять значительные контингенты парфянских и армянских конных лучников, которые были очень полезны в войнах против германцев, сарматов и даков. Это было признано еще со времен Августа. По тем же причинам он также взял с собой осроенских конных лучников и мавров, и снабдил часть регулярных римских кавалерийских сил снаряжением клибанариев. Вполне вероятно, что солдаты, выведенные из местных гарнизонов для похода в Европу, были восполнены местными наборами.
К сожалению, мы
