Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 109
Агафья сморгнула. Пророк извиняется перед ней?
«В этом нет твоей вины».
Агафья поняла, что это было правдой. Может быть, если б они не забыли пригласить своего Dedushka Domovedushka переехать с ними из Калифорнии, то он смог бы противостоять наступлению своих братьев по крови, но также могло произойти и то, что он закончил бы свой путь в banya, среди кучи тел ему подобных. Все это вызвали Шубины, которые проигнорировали традицию и не последовали русскому обычаю приглашать вместе с собой Главного в Доме, и именно их Главный был источником этого несчастья.
А может быть, и они не были виноваты в том, что все произошло именно так. Само это место, согласно индейским друзьям Адама, было заполнено призраками, и, вполне возможно, произошло просто случайное соединение свободного и разгневанного Главного и исконных духов, издревле населявших эту дикую местность, которое привело их к этому результату. Уникальное смешение невидимых сил, относящихся к разным культурам, случайное перекрестное опыление различных штаммов dookh bez zhizni, которые в другом месте никогда бы не смогли встретиться друг с другом, а здесь создали настоящего монстра.
Тряска дома усилилась; Василий закрыл глаза и сжал руки вместе. Вокруг него начала кружиться тьма, собираясь в образы, которые Агафья почти, но не до конца узнавала и которые общались с нею на таком глубоком духовном уровне, о существовании которого она просто не подозревала.
Старушка крепко вцепилась в руку Джулии и изо всех сил старалась не смотреть на распростертое на кровати тело Саши. Из углов комнаты послышались звуки, напоминавшие крики крысы под пытками.
Пророк заговорил на своем изысканном русском языке, и произносил он молитву, которую Агафья с трудом могла понять и которую никогда до этого не слышала. Она не знала, была ли это молитва, которую придумал сам пророк, или это была одна из официальных молитв молокан, с которой она была просто не знакома. В любом случае она дошла до карлика, который стал орать на языке, не похожем ни на один человеческий.
Воронки из тьмы становились все массивнее, а черно-белые стены стали серыми. Борода Василия неожиданно загорелась – оранжевый огонь возник на самых кончиках его перепутанных волос и стал медленно подбираться к его лицу.
А пророк тем временем продолжал молиться, и его голос звучал все так же спокойно, даже когда крики нежити стали еще громче и интенсивнее.
Карлик топнул ногой и указал на Василия, и детородный орган пророка исчез, уступив место гладкой коже у него между ног и морщинам на бедрах и животе. Окно в комнате разлетелось на куски, которые все посыпались в спальню, и пылевой бес ворвался внутрь и врезался в пророка; при этом маска лица Грегори вся перекосилась от ярости.
Но…
Но он не смог сбить пророка с ног. Вместо этого он только погасил огонь, который уничтожил всю бороду пророка, оставив лишь короткую щетину на щеках.
А потом все изменилось.
Агафья не была уверена, как все это произошло, только лицо у беса исчезло, и он стал медленно растворяться в воздухе, крики Главного превратились в какой-то отдаленный фон, а простая молитва пророка теперь стала слышна всем.
Глаза Главного расширились от ужаса.
Теперь каждая строка, которая произносилась, была похожа на удар кнутом по телу Dedushka Domovedushka. Карлик перевернулся, свалился с кровати и покатился по ковру, дергаясь от судорог строго в конце каждой произнесенной фразы.
И он тоже изменился.
Сначала исчезла одежда – она практически растаяла на нем и превратилась в вонючий газ еще до того, как достигла пола. Затем то же самое произошло с его кожей и чертами лица. Слой за слоем с него слетало все человеческое, и исчезали малейшие напоминания о земной сущности. И появлялся монстр. Приземистое черно-зеленое существо со странным ореолом чернильного цвета, которое воняло протухшим чесноком: невероятное адское создание, подобного которому Агафья никогда не видела в своей жизни и даже не могла себе представить. Существо, соединившее в себе животное и растительное начала.
Вождь и его люди пробились сквозь толпу и теперь входили в комнату. При виде этого существа их глаза широко раскрылись. Они взволнованно заговорили друг с другом на своем языке. Было видно, что они его узнали.
У Зла много форм и обличий, подумала Агафья, но сущность у него всегда одна и та же.
Пророк перешел к другой молитве – молитве о даровании неподвижности; она была частью обряда Очищения, который они безуспешно пытались совершить в молельном доме. Агафья стала ему подпевать и услышала, как возле двери раздался голос Веры. Остальные – Петр, Николай, Аня – присоединились к ним. Хор становился все мощнее, и Агафья с радостью прислушивалась к крикам, рычанию и стонам боли, которые издавало существо.
Дом прекратил раскачиваться, из него исчезли тени, прятавшиеся в темных местах, и фигуры, которые были сотканы из этих теней. Пылевой бес исчез. Больше Dedushka Domovedushka ничем не мог защититься от молитвы, и он просто выл, скрипя зубами.
В самом конце молитвы Василий замолчал. И все они замолчали вместе с ним. Странное существо, замершее на полу в молитвенной позе, было неподвижно. Могли двигаться только его глаза и рот. Глаза его зло шныряли из стороны в сторону, как бы ища выхода из той ситуации, в которой оказалось существо, а рот издавал крики боли и ярости.
Вперед вышли индейцы.
– Убейте его, – холодно приказал вождь.
Они стали избивать его своими палками.
Цвет дреколья изменился, и казалось, что с каждым ударом, с каждым контактом с плотью чудовища палки на какое-то мгновение теряют свою твердость и извиваются в руках палачей, как змеи, как что-то живое, прежде чем затвердеть вновь.
Под напором этой атаки Dedushka Domovedushka стал постепенно меняться: его форма становилась все менее выраженной и более общей, и он превращался из того, что можно было назвать монстром, в тестообразную бесформенную массу трясущейся плоти, напоминавшую кусок полурастаявшего желатина. В какой-то момент замолк его голос, а то похожее на электричество ощущение силы, которая наполняла не только спальню, но и весь дом, полностью исчезло.
Вонь становилась все сильнее, и Агафья с трудом удерживалась от рвоты.
«Интересно, они все так выглядят? – подумала она. – Все Dedushka Domovedushka? Или их внутренний образ определяется их моралью: плохие сделаны именно из такой гадости, а хорошие из чего-то более приличного?»
Этого старушка не знала, но очень надеялась, что не ошибается. Почему-то ей трудно было поверить в то, что маленький человечек, которого видел ее отец и который заплел гривы их лошадям и помогал в трудные времена, имеет что-то общее с этим потусторонним существом.
Но кто знает?
Она посмотрела на уродливое существо на полу и поежилась.
Палки уже не меняли свой цвет, и через несколько минут с Главным в Доме было покончено навсегда. На полу больше ничего не было, кроме лужицы темноватой жидкости. Василий что-то пробормотал, встал на четвереньки и стал по-собачьи слизывать ее.
Ознакомительная версия. Доступно 22 страниц из 109
