Ну вот и все,Я говорю «прощай»Этому эпизоду моей постоянно меняющейся жизни.Я делал ошибкиНа моем длинном пути,И, уверен, я отвечу за них, когда меня не будет.Когда настанет новый день,И лучи солнца не коснутся моего лица,Скажите тому, кому не все равно,Что я наконец-то покинул это место.
Staind. Something to remind youВсе замерли. Некогда бешеная, танцующая, вливающая в себя литры алкоголя молодежь вдруг стала серьезной. Каждый смотрел на сцену, слушал голос Стива и думал о своей боли.
Я не смогла до конца дослушать эту песню. Все раны мои заныли в унисон. Выбежала на улицу, впопыхах достала сигарету, стала жадно курить, словно это была самая последняя сигарета в моей жизни.
– Эта песня окончательно разорвала мое сердце.
Я обернулась и увидела Миди. Та стояла вся заплаканная, с размазанной тушью, будто ее лицо было альбомным листом, на который раздосадованный ребенок вылил черные краски.
– Нам нужно вернуться в Манчестер, – вдруг сказала она. – Таким монстрам, как мы, не место среди нормальных людей.
– Возвращайся, если хочешь. Но без меня.
– Надо же как быстро закончилось твое благородство.
– Миди, здесь дело вовсе не в благородстве. Ты спасла меня, я забрала тебя с собой. Мы в расчете. Больше ты меня волнуешь.
– Так это всего лишь расчет?!
Я не стала ей отвечать. Швырнула недокуренную сигарету в сторону и пошла ко входу в клуб.
– Постой! Я ничего не прошу, только выслушай меня.
Я продолжала идти. Почему-то до сих пор видела перед собой ее лицо. Слезы, пустой взгляд, искусанные губы. Я буду думать о ней постоянно, если вот так отпущу ее. Она снова что-нибудь с собой сделает. А потом будет мне сниться. Этого я уж точно не выдержу.
Я развернулась, но Миди уже не было на месте.
– Миди!
Я стала смотреть во все стороны, искать ее, но результатов это не принесло. Много людей на улице. Каждый привлекал к себе внимание: визгом, смехом, шаткой походкой. Одна девушка шла вдоль дороги, сзади показался грузовик, заметив его, она дождалась, когда он приблизится к ней, а затем… Взглянув прямо мне в глаза, она кинулась под колеса.
Эйприл.
Я потеряла равновесие, рухнула на асфальт.
– Ого, кое-кто перебрал.
Подняла голову, рядом со мной оказался Стив. Он нежно поднял меня, отряхнул пыль с моей одежды.
– Уведи меня отсюда.
Мы вернулись в автодом. Стив что-то говорил мне, но я его не слышала. Мне нужно было принять таблетку. И лучше не одну. Хотелось уснуть так же крепко, как вчера. Но таблетками меня кормила Миди. Я доверяла ее выбору. Она всегда доставала что-то хорошее, качественное. Я вспотела, руки задрожали. Хотелось пить и умереть одновременно.
Стив видел, что со мной что-то не то, гладил меня, заботливо, как маленькую девочку. Я прижалась к его груди. Потом обхватила его лицо дрожащими ладонями. Медленно стала целовать его. В подбородок, кончик носа, в губы… Какими сладкими они были тогда. Я смаковала их, боялась оторваться, почти задыхалась. Стив обнял меня за талию. Несколько грубо положил меня на кровать. Мне стало лучше. Я полностью растворилась в этом моменте, поцелуи заглушили сознание, прикосновения обезболили раны, жар, что возник между нашими телами, уничтожил холод, что сотрясал мою душу.
Он был моим лекарством.
Самым сильным наркотиком.
38
Ночь была практически бессонной. Мы заснули лишь под утро, а проснулись, когда солнце уже во всю бодрствовало. Я была абсолютно нагая, тут же прикрылась пледом. В темноте мое тело еще ничего, но при свете… Кости, омерзительные шрамы, синяки, растяжки застыли бледными молниями на белоснежной коже. Мне стало жутко неловко. Я была какой-то потрепанной, тотально непривлекательной.
Но Стив, видимо, был другого мнения. Он гладил мою шершавую кожу, осторожно касался шрамов или вовсе резко убирал руку, словно наткнулся на иголки кактуса. Он просто боялся сделать мне больно. Меня это умиляло. Стив провел пальцем по перевернутой А. Это место было самым болезненным.
