Материальная культура
Осенью 1945 года для большинства японцев все было в дефиците: жилье, продукты, медицина и даже надежда. Война стоила Японии трети национального богатства и четверти жилого фонда. В то же время со всей империи возвращалось около 6 миллионов военных и штатских, и в разрушенной экономике они создали жестокую конкуренцию за рабочие места. Люди выживали как могли, самыми разными способами. Одни стали бездомными пьяницами, другие присоединились к якудза — преступным синдикатам, которые, помимо прочего, занимались торговлей наркотиками, сутенерством, азартными играми и рэкетом. (Якудза и сегодня активны и широко известны своими замысловатыми татуировками на все тело, некоторые из которых дополняются в течение всей жизни.) Многие женщины стали заниматься секс-работой, обслуживая оккупационные войска, — одни были вдовами или сиротами войны, другие — старшими дочерьми семей, которые они пытались прокормить. Вместо прямого обмена секса на деньги многие брали сигареты или алкоголь, которые потом можно было обменять или продать на черном рынке (ямиити).
Случаи смерти от голода и истощения были обыденностью: за первые три месяца после капитуляции из-за этого погибли около 1000 токийцев. Нехватка продовольствия стала острой еще во время войны, когда американское наступление отрезало страну от импорта продуктов из колоний. Власти призвали население добывать углеводы из желудей и опилок, а недостаток белка восполнять, употребляя в пищу коконы тутового шелкопряда, насекомых и грызунов. После капитуляции ситуация стала еще хуже. Американские продовольственные пайки, состоявшие в основном из пшеницы, давали только от трети до половины суточной потребности в калориях. Из пшеницы обычно делали рамэн или заготовки для дамплингов, продававшиеся в продуктовых ларьках (часто принадлежавших тем, кто вернулся из Китая). Тем не менее жестокий голод постоянно присутствовал в жизни большинства японцев вплоть до 1949 года. Пайки можно было дополнять покупками на черном рынке, но они были непомерно дорогими и формально незаконными. В течение первых трех лет оккупации за сделки на черном рынке арестовывалось более миллиона человек в год. В 1947 году тяжесть продовольственного кризиса продемонстрировал шокирующий инцидент: 33-летний судья, в чьи обязанности входило судебное преследование правонарушителей за деятельность на черном рынке, поклялся есть не больше нормированного пайка и вскоре умер от голода. Горожане ездили в деревню менять вещи на рис и другие продукты. Их образ жизни называли «побегом бамбука» или «луковицей», потому что люди плакали, снимая слои одежды, украшения и другие ценные вещи, чтобы обменять их на еду.
Черный рынок зачастую был единственным местом, где можно было купить продукты, необходимые товары или заработать на жизнь. К октябрю 1945 года по всей стране (большей частью в крупных городах) работали 17 000 рынков под открытым небом, и общая стоимость товаров всего черного рынка превышала годовой национальный бюджет. В ларьках с едой и напитками продавалось все — от тушеного мяса (из отбросов военных баз США) до дешевых алкогольных смесей (касутори), которые могли привести к слепоте или даже смерти. В других палатках продавали или обменивали одежду и хозяйственные товары. Ловкие дельцы изготовляли кухонную утварь из товаров военного назначения: столовые приборы — из мечей, кастрюли — из касок. Бывшие офицеры и коррумпированные чиновники богатели, продавая краденый уголь, бензин, сигареты, цемент и сталь из военных запасов. В целом рынки находились под жестким контролем якудза.
Нехватка жилья больше всего затронула рабочих, потому что американские бомбардировки опустошали районы, где они жили, оставив нетронутыми многие самые богатые районы. Десятки тысяч бездомных семей поселились в трущобах, ютясь вместе в хлипких лачугах из обугленной древесины, гофрированной жести и другого мусора. Некоторые нашли приют в выгоревших трамваях и автобусах, в подземных переходах вокзалов и даже в пещерах, прорытых в кучах мусора на свалках. К 1950 году достойного жилья все еще не было у миллионов японцев.
