Судьба Мокина неизвестна, известно только, что Мокин В. А. внесен в «Книгу памяти Новгородской области» (т. 19, стр. 292) как герой войны.
В немецком протоколе допроса Мокина упоминается, что капитан Назаренко приказал ему взорвать катер, на котором будет переправляться на Керченский полуостров штаб 1331-го стрелкового полка, и что Назаренко арестован. Сергей Стрыгин разыскал сведения о том, что капитан Назаренко Прокофий Игнатьевич, 1907 года рождения, 26 января 1944 года осужден военным трибуналом Ростовского гарнизона на 15 лет каторжных работ с конфискацией имущества и последующим поражением в правах сроком на 5 лет.
Историк-«профессионал» А. Исаев
Я получил давнюю, но неизвестную критику моей работы историком А. Исаевым. А недавно мы вместе с ним и другими историками участвовали в передаче телестудии «Мир», посвященной началу войны. И Исаев поразил меня тем, что ему было безразлично, о чем он говорит и зачем говорит: ему был важен он сам. К тому же он явно пытался «уесть» меня, хотя задачей его была защита доблести Красной армии.
Это тем более нужно было сделать, поскольку участвовавший в передаче Правдюк заявил, что поражения начала войны объясняются тем, что народ любил царя и ненавидел большевиков, поэтому и убегал от немцев. А Исаев в открытую любовался собой. Ну, к примеру, ведущий заявляет, что немецкие асы сбивали намного больше советских самолетов, чем советские асы немецких. У меня написана книга по этому вопросу, а Исаев асами не занимался, я начинаю объяснять, что немецкие асы приписывали победы, а он, вместо того чтобы помолчать, перебивает и начинает уверять, что немцы летали больше наших, поэтому и сбивали больше. Защитил Красную армию! Я вновь пытаюсь вывести разговор к тому, что если бы немцы в реальности сбивали больше, то к маю 1945 года немецкие самолеты летали бы над Берлином, а не наши, а Исаев опять: «А немецкие самолеты тоже над Берлином летали!». Прямо как с инструктажа у Геббельса приехал.
Так вот, эта давняя и не замеченная критика моей работы, выглядит так:
«Show must go on: опять Ю. Мухин и ПТАБы
В первом номере «Дуэли» за 2007 год несколько полос снова посвящено разбору полетов про Курск, «Пантеры» и ПТАБы. О чем, собственно, речь? Зануда Доктор Гильотен (АКА А. В. Исаев) кидается банановыми шкурками в патриота Ю. Мухина. Получает в ответ гневные телеги, что Исаев шибко умный и проще надо быть. Дело в том, что Ю. Мухин по профессии пропагандист. Исследователь из него никакой. Соответственно, ответ на вопрос: что случилось под Курском? – он знает заранее и лишь подбирает, чаще всего путем простого передергивания, факты в нужном ключе. Примерно как школьник, вместо того чтобы понять методику решения задачи, решает ее как бог на душу положит и потом старательно подгоняет результат под ответ в конце задачника. Что он будет делать, когда задачи будет ставить жизнь и ответа в конце задачника уже не будет, он не задумывается. Так и со старушкой Клио. Если у человека беда с методами исследования, то даже в выигрышной дискуссии или в построении вполне имеющей право на существование теории он облажается. Потому как построит доказательство так, что оно будет разбито в пух и прах мало-мальски квалифицированным человеком. Поэтому Ю. Мухину надо отучаться натягивать сову на глобус. То есть, выдвинув некий тезис («Под Курском победили не тупые генералы, а ПТАБы»), тщательно проверять его. Если он подтверждения не получит, отбрасывать и забывать про него, как про страшный сон. И корректировать свое мировоззрение под влиянием полученной информации.
Но это была преамбула, а теперь «амбула». Серьезные военно-исторические книги – это своего рода окошко в мир документов для рядовых граждан. Для людей, не обладающих временем, финансами и определенными аналитическими навыками, умные дяди пишут книжки, десятилетиями перелопачивая горы документов в архивах. К таким умным дядям относятся Йенц и Дойл. Они являются признанными специалистами по немецкой бронетанковой технике. Если не доверяем самому г-ну Йенцу, то ничего не мешает приникнуть к живительной влаге первоисточника. Правда, должен предупредить, что это будет стоить в долларах США дороже покупки двухтомника Йенца и гораздо дороже того гумна в виде малотиражных брошюрок, которое использует в качестве источника информации Ю. Мухин.
Число «Пантер», задействованных в «Цитадели». Вот фрагмент документа (Panzerlage Ost), который отражает состояние немецкой бронетехники перед «Цитаделью». (Дает ксерокопию какого-то документа, я ее опускаю, поскольку уже дважды дискутировал с ним о танках, надоело. – Ю. М.)
Дата, на которую приводится состояние 10-й танковой бригады, 39-го танкового полка и двух батальонов «Пантер» указана рядом с наименованием частей – 30 июня. Именно Panzerlage пользовался Мюллер-Гиллебранд, когда написал: «В 10-й танковой бригаде 204 танка типа V». Не 244, а именно 204. Если Ю. Мухину привиделось 244, то это не ко мне, а к окулисту. Мюллер честно все подсчитал и привел численность танков новых типов, задействованных в «Цитадели» в составе ГА Юг и ГА Центр: «Всего 204 танка типа V, 148 танков типа VI». Это Приложение 30. Когда называют число 200, то речь идет о линейных и командирских танках с 75-мм орудием, 4 БРЭМа не учитывают.
Как мы видим, никаких «Пантер» в 17-й танковой дивизии (идущей следом в факсимиле документа) не наблюдается. Наличие «Пантер» у эсэсовцев в период Курской дуги также не подтверждается немецкими документами. По этому поводу можно почитать Йенца, Цеттерлинга (у него процесс в динамике), любезно разжевавших для любителей немецкие документы. Если уважаемые дяденьки-ученые не устраивают – есть кригсглидерунги эсэсовских дивизий, то есть схемки с обозначением наличия техники. Юрий Игнатич, Йенц и Мюллер не с потолка берут цифры, а извлекают их из первичных источников, то есть документов. Документы же немцы писали не для нас с вами, а для своих собственных надобностей: организации снабжения, ремонта и принятия решений на дальнейшие боевые действия исходя из состояния соединений. Вопрос с количеством танков Pz.Kpfw.V под Курском давно закрыт, известна даже судьба многих машин с точностью до номера шасси. Ю. Мухин просто не в курсе. По причине общей дремучести.
