ты не хочешь, чтобы твои фотографии оказались в сети. К тому же, не думай, что я забыл о том, что ты сделала в кафе два месяца назад. Ты за это заплатишь.
Я едва могла дышать, мой пульс колотил. Я ненавидела его. Сколько еще мне придется так страдать?
Еще один год, Сара, и ты уедешь в колледж. Ты сбежишь от Хейдена. Еще немного…
— Теперь, насколько я могу судить, у тебя здесь нет контактов парней, и тебе лучше так и оставаться. Я не хочу тратить на тебя свое лишнее время.
— Если ты думаешь, что тратишь на меня свое время, то прекрати меня мучить! Я не буду стоять на твоем пути. Ты даже не увидишь меня…
— Нет, — оборвал он меня. — Помнишь это? — Он указал на свой висок, и мой желудок сжался. — Это твоя вина, что мы с Кайденом попали в ту аварию. Ты заслуживаешь страданий.
Наши дыхания смешались, наши лица разделяли всего несколько дюймов. Я ответила на его горячий взгляд, не в силах отвести взгляд.
— На самом деле, может, мне не стоит возвращать тебе этот телефон. — Он наклонил голову набок, прищурив глаза, глядя на устройство в своей руке. — С тобой никогда ничего не знаешь. Может, ты спровоцируешь еще одну аварию.
У меня сжалось горло, мои старые шрамы лопнули, и это было больнее всего на свете.
— Пожалуйста, не надо больше.
— Не надо больше? Я едва начал. Я не остановлюсь, пока ты окончательно не потеряешь рассудок. Ты будешь потеряна, безнадежна и сломлена, и каждый вдох будет заставлять тебя истекать кровью. И это даже не будет частью того, что я чувствую каждый день. — Он постучал по своему шраму. — Это справедливость.
Мы продолжали смотреть друг на друга, не замечая людей вокруг нас. Я не могла пошевелиться. Несколько долгих мгновений спустя он отстранился от меня, разорвав цепь, которая держала нас вместе. Я наконец смогла выдохнуть, и кулак, который так сильно сжимал мое сердце, ослабил свою хватку.
Он сунул мне в руку телефон и ушел.
Я пошла на урок искусства и почувствовала облегчение, увидев, что мне не от кого держаться на расстоянии. Это был мой самый любимый урок, и после встречи с Хейденом я была более чем рада, что могу полностью сосредоточиться на учебе, а не на одноклассниках или своих удручающих мыслях.
Но как бы мне ни нравилось это занятие, оно было для меня сложным, так как мистер Сун хотел, чтобы мы экспериментировали с различными техниками. Мне нравилось делать наброски и рисовать акварелью и акварельными карандашами, но с другими материалами у меня были проблемы. Мне было интересно рисовать людей, я пыталась изобразить их как можно реалистичнее в разных условиях, но мистер Сун заставлял нас большую часть времени рисовать неподвижную природу или животных.
На мой взгляд занятие прошло слишком быстро. Я поплелась по коридору, ведущему в кафетерий, желая, чтобы судьба отвела Хейдена подальше от этой школы.
Когда я встала в очередь на обед, в столовой было полно учеников, некоторые из них смотрели на меня так, будто у меня было три головы. Я была уверена, что к этому моменту мое падение стало вирусным. Меня тошнило, и у меня не было аппетита, но мне нужно было что-то съесть, если я хотела пережить этот день.
Я положила еду на поднос, благодарная за то, что никто не пытался что-то сделать со мной в очереди. Студенты продолжали шептаться и хихикать, но я уже привыкла к этому. Они всегда реагировали одинаково, что усиливало мою социальную тревожность, делая меня более восприимчивой к внутренним демонам, самоуничижению и крайне низкой самооценке. По крайней мере, я могла оставаться достаточно сильной, чтобы подойти к своему столу и поесть. Хотя сидеть одной было просто отстойно, но это было лучше, чем пропустить обед.
Как только я села, лицом к остальной части кафетерия, появился Хейден с Блейком, Джошем и Мейсеном. Как обычно, они привлекли наибольшее внимание, и я уже могла видеть, как несколько девушек спешат к их столу, чтобы присоединиться к ним на обед. Я опустила голову, надеясь, что Хейден не вспомнит смотреть в мою сторону.
Когда я наконец набралась смелости поднять голову и поискать его, я обнаружила, что он сидит за своим столом, уже окруженный девушками, и смотрит прямо на меня.
О нет. Мой живот сделал сальто, мое лицо покраснело и стало горячим. Он даже не моргнул и не пошевелил ни единым мускулом, глядя на меня сверху вниз. О чем он думает?
Несколько студентов вокруг кафе начали шептаться и указывать на что-то, и я повернула голову, чтобы посмотреть, на что они смотрят. Невысокая, пухленькая девушка, одетая в джинсы и драпированную футболку, стояла у входа в кафе. Я никогда раньше ее не видела. У нее были красивые волосы, длинные, прямые и песочного цвета. Она была очень милой.
Блейк встал и подошел к ней, его безжалостные глаза оценивали ее. Весь кафетерий затих.
— Ух ты, что-то новенькое. — Он ухмыльнулся. — Как тебя зовут?
Она опустила голову и покраснела, выдавая свою неуверенность и застенчивость. Ее робость сделала ее идеальным объектом для пыток, и я могла видеть, что Блейк чувствует это, как акулы чувствуют кровь. Я уже знала, что он собирается что-то сделать, но что?
— Дж-Джессика, — сказала она тихим голосом. Несколько студентов рассмеялись, когда она запнулась.
Блейк даже не моргнул.
— Джессика и?
— Джессика Меттс.
— Что? Я не расслышал. Джессика?
— Дж-Джессика Меттс.
— Ты имеешь в виду Джессику Фэтс?
Приступы злобного смеха пронеслись по воздуху, и я почувствовала холодный страх, как будто я стояла там. Я столько раз проходила через эту же пытку, что мне показалось странным, что сейчас это не я.
Кривая ухмылка Блейка заставила меня поежиться.
— Потому что ты такая же толстая, Джесси.
Джессика выглядела так, будто вот-вот расплачется. Она сжалась, создавая впечатление, что она может убежать в любой момент. Я взглянула на Хейдена и увидела, что он смотрит на них без всякого выражения на лице. Кристина, сидевшая рядом с ним, лениво гладила его по волосам, но он даже не обратил на нее внимания. Если он решит присоединиться к Блейку, они погубят Джессику и заставят ее бояться этого места всю оставшуюся школьную жизнь.
Джессика развернулась на каблуках, готовая броситься прочь, но Блейк схватил ее за предплечье и потянул назад.
— Куда собралась, Джесси? Ты хочешь пропустить свою приветственную вечеринку?
О Боже, нет.
— Мою приветственную вечеринку? — Ее голос был таким тонким,
