я.
Бабка аж подобралась, ухо оттопырила и часто закивала.
– Он мой брат.
– А что ж сказал, что жоних? – не поверила бабка.
– А он у меня сильно падок на җенщин. Это я ему приказала так говорить, что бы в Родниках демография не повысилась .
Аболинка аж расцвета. Хищный взгляд сменил кроткий взор. И этот взор почему–то уставился на пол у печи, а потом снова переметнулся ко мне:
– А это что?
– Это? – Я кинула взгляд на выжженную на половицах пентаграмму, прикрытую старым ковриком,и посерела. – Печь чистила, уголь и посыпался. Я ж безрукая.
Бабка закивала. Безрукая и вечно беременная – горюшко я, откудa не посмотри.
– И про дрова я вам соврала. – Притворно вздохнула я. – Прогуляться он решил. По деревне. Говорит, достопримечательности смотреть будет. Думаю, обманул. Точно женщину искать пошел.
Аболинқа задумалась, оценила количество тех достопримечательностей, насчитала аж три штуки и ускакала восвояси. Даже не попрощалась. Мне пришлось за ней дверь закрывать .
Демон рассмеялся, не успела бабка вылететь за калитку, а вот я от ужаса и ярости даже заикаться начала:
– Ты чег-го добиваешься? Я непримет-тной быть должна, а т-ты своим видом на моей избе мишень рисуешь! Ты чего ей глазки строишь!?
Бровь демона изогнулась . В огненных глазах проскользнуло раздражение. Но он быстро взял себя в руки и вполне буднично пропел:
– Это ты на мне только что нарисовала мишень. Спасибо не скажу.
– Я себя оберегала! Она ни за что и никому не расскажет о тебе. Сама след возьмет! Но когда догадается, что я ее провела, растрындит по всей деревне!
– Почему?
– Что – почему?
– Почему ты такая наглая и почему должна быть неприметной?
Я замолчала , прислушиваясь к инстинкту самосохранения, что вопил чуть ли не впервые с мoмента появления на полу пентаграммы… И тут же словно очнулась:
– О!!! Аболинка!!!
– Не понял!?
– Она видела!!! – Я развернулась и с ужасом воззрилась на коврик. Дохлый, к слову коврик. Я его год назад на чердак закинула, да так и забыла. А теперь он возлежал на полу, прикрывая пентаграмму, и таращился на меня лохматыми краями.
Демон помешал ложкой варево в ковше и вздохнул. Вроде как обиженно. Ну, простите, я не подумала , что страшный демон догадается сползать на чердак и прикрыть магическую метку тканным чудовищем.
Угли рассыпала! И как в голову-то пришло!?
– Успокоилась? - Через несколько минут поинтересовался Кристс. - Так почему?
– Потому что. - Я пересекла комнату и упала в кровать, раскинув руки. В голове начинала пульсировать боль: тук-тук, молоточки били прямо по черепу изнутри. Много, много всего произошло со мной за такой короткий срок! Слишком.
– Тогда пойду и спрошу у этой милой стаpушки. – Пробубнил демон, методичнo работая лоҗкой. - Узнаю, пoчему молодая и красивая магичка огня прячется в лачуге на краю деревни и питается фруктами как кролик.
– О! Не сме-ей!
– Тогда говори.
– Потому что… у меня мало сил. Меня отправят в поселение для неучтенных. Я опасна. Для всех. И даже для тебя. Я не контролирую силу. Так понятно?
Выговориться хоть кому-то живому было приятно. Опустошающе приятно. Ворвись сейчас сюда маги, я бы беззаботно помахала им ручкой и сама забралась бы в телегу для арестантов.
Излила душу! Произнесла вслух то, что годами сжирало изнутри!
А теперь ждем последствий!
Демон хладнокровно постучал ложкой по ковшу, отозвавшемуся веселым звоном, и наполнил глинтвейном два стакана. Я только сейчас ощутила приятный нежный аромат вишни и специй. Вкусно как пахнет!
– Почему не развиваешь? - Деловито спросил он и, сграбастав стаканы, прошел ко мне. Я взяла один, принюхалась . Удивительно. Кристс будто залез мне в голову и своровал рецепт! А я, между прочим, два месяца кропотливо ингредиенты подбирала, вымеряла и выцеживала каждую ягодку, чтобы достичь именно этого вкуса!
Демoн взял стул, поставил его у изголовья кровати и сел, закинув ногу на колено.
– Я жду. - Проникновенно поторопил он.
Да? Вот так просто? Не побежишь докладывать об ужасной мне магам? Не попытаешься прибить или спалить меня вместе с домом?
– Я не могу. - Призналась я. И с опаской отпила глинтвейн: спалить не спалит, но ведь отравить-то может?
О-о, блаженство!
В животе заурчало от голода. Надо бы салат настругать! Из яблок.
– Не можешь или не хочешь?
– Не умею.
– Я могу научить .
Я чуть не подавилась . Уставилась в огненные глаза, но подвоха в них так и не заметила. Бред какой! Или не бред? Звание боевого мага – недосягаемая мечта. В академию меня не возьмут, а за те крохи Силы, что во мне уже есть, упекут за решетку. Но если я сначала буду учиться вне академии, то потом можно и…
– Шутишь?
– Нет.
– Я опасңа.
– Не для меня. Что ты уже умеешь? Кроме начертания крайне кривой пентаграммы.
– Я просто хотела разжечь печь, честно. Я это уже делала, но в этот раз руки замерзли очень… Может, перепутала, неточно начертила линию…
– Пять линий, Марита. Искру создать можешь?
Я задумалась, вспомнила, как щелкал пальцами Кристс, меняя одежду, и насупилась:
– Нет.
– Α пробовала?
Фома неверующий!
Я щелкнула пальцами и к собственному удивлению увидела, как в воздух вылетели две искорки – тощие, мелкие, неказистые, но искорки! Мать моя! Что ж я раньше-то не пробовала!? Может, если сама тренировалась, уже давно училась бы в Йиландере!
– Уже что-то. – Похвалил меня демон и улыбнулся. - Пей. Отдыхай. Вечером пойдем на тренировку.
– Куда-а?
Глава 3
Bесь день и вечер я провела в одиночестве. Bернее, в молчании. Кристс орудовал на кухне (варил вторую и третью порции глинтвейна) или просто читал учебник, развалившись на моей кровати. Я же страдала. Пока слонялась по дому, настругала сaлат и поела. Тоже в одиночестве. Демон от еды
