ждать его возвращения. Я встала и направилась в ванную, чтобы принять душ до его возвращения.
На этот раз мне не нужна обжигающе горячая вода. Мне не нужно, чтобы она обжигала мою кожу и лишала ощущения его присутствия. Встав под поток воды, я позволяю ей омывать моё тело, снова напевая песню. Я почти смеюсь над абсурдностью своего состояния. Как я могу быть счастливой здесь, рядом с ним? Какая-то часть меня кричит, что эти чувства не соответствуют реальности, что они лишь результат моего положения. Но я не слушаю. Так приятно быть счастливой, не волноваться, даже если это всего лишь на мгновение.
Аромат цветущей вишни наполняет воздух, когда я взбиваю пену на волосах, а затем позволяю воде смыть её. Выйдя из душа, я вытираю волосы полотенцем, оборачиваю его вокруг тела, прикрывая грудь, как платьем. Когда я возвращаюсь в комнату, свет камеры снова загорается. С любопытством разглядывая её, я сажусь на кровать и ожидаю возвращения Райкера.
Дверь тихо открывается, но вместо привычного страха я вскочила на ноги, готовая броситься к нему навстречу. Однако ещё до того, как он переступил порог, его голос, полный злости и страха, произносит:
— Не говори ни слова.
Не раздумывая ни секунды, я падаю на колени, беспрекословно повинуясь его командам. Его глаза, широко раскрытые и полные отчаяния, встречаются с моими.
— Опусти голову, — прошептал он.
Я опустила глаза, и знакомое чувство неуверенности сдавило мою грудь. Райкер, двигаясь решительно и уверенно, подошёл ко мне сзади. Достав что-то из кармана, он накрыл этим мои глаза, лишая меня зрения. Ткань оказалась мягкой и шелковистой, словно атласная. Она закрыла мне уши, усиливая стук моего сердца и приглушая его голос, хотя его рот был совсем рядом с моим ухом.
— Он здесь, — произнес Райкер. — Сохраняй спокойствие. Просто повинуйся.
Мое сердце бьется все быстрее, а по коже пробегают мурашки, когда меня охватывает страх. Шаги эхом отдаются по бетонному полу, и я понимаю, что это не один человек. Я пытаюсь определить, кто бы это мог быть, по звуку, но слышу лишь гулкие шаги по бетону. Я пытаюсь уловить их аромат, но не чувствую ничего, кроме запаха Райкера.
— Она быстро поправляется, — говорит низкий голос. Затем он становится тише и невнятнее, произнося слова, которые я не могу разобрать. Я напрягаюсь, пытаясь подслушать разговор, но это бесполезно. Ткань, закрывающая мои уши, заглушает их голоса.
Чей-то палец скользит по моему плечу, и я подпрыгиваю, пораженная этим прикосновением. Затем кто-то сдергивает полотенце, оставляя меня обнаженной.
— Она помечена, — в этом голосе слышатся истеричные нотки, словно его обладатель борется за самообладание. — Она вся исполосована.
Низкий голос зазвучит снова:
— Если хочешь, мы можем заказать тебе другую.
— Другую? — Голос становится громче. — Я не хочу другою! Я хочу свою певчую птичку.
Страх сжимает моё горло. Этот голос принадлежит тому, кто заказал меня. В нём есть что-то почти детское. И что-то отдаленно знакомое. В голове проносятся лица и голоса, и я пытаюсь уловить что-то знакомое, но это бесполезно. Голоса слишком приглушены повязкой на глазах, или я слишком напугана, чтобы ясно мыслить.
Я наклоняю голову в сторону Райкера. Я чувствую его. Как будто вокруг него есть аура, излучающая тепло, которое чувствую только я. Раздаётся эхо шагов, когда кто-то приближается.
— Заставь её что-нибудь сделать, — голос стал спокойным, но теперь в нём слышатся нотки волнения и предвкушения.
Райкер прочищает горло.
— Ползи.
— Мне приятно подчиняться тебе, — машинально произношу я и, опустившись на четвереньки, начинаю ползти по комнате, надеясь, что ни на что и ни на кого не наткнусь.
— Стой, — произносит Райкер, и я замираю в ожидании его следующей команды. — На колени.
Шаги приближаются ко мне, и, хотя я не вижу и не слышу их, я знаю, что они принадлежат не Райкеру. Мое тело напрягается в ожидании прикосновения кого-то постороннего.
— Открой, — звучит команда.
Мои мысли мечутся. Открыть рот? Раздвинуть ноги? Это всего лишь секундное колебание, но боль пронзает мою щеку. Сила удара откидывает мою голову назад, и я покачиваюсь на коленях, пытаясь восстановить равновесие, в то время как боль нарастает.
— Она не подчинилась, — обвиняюще говорит голос.
— Что ты хотел, чтобы она открыла? — Голос Райкера звучит напряженно, и в нем можно услышать гнев, застрявший в горле.
— Можно тебя на минутку? Выйдем? — Произносит низкий голос.
Нет, нет, нет!
Райкер уходит, оставляя меня наедине с моим заказчиком. Дверь закрывается, и мое сердце замирает, а затем начинает биться учащенно, словно оно застряло где-то в животе, а не в груди.
Его дыхание, тяжелое и приторно-сладкое, словно он накануне вечером пил только нектар, окутывает меня. Я чувствую его на своей коже, теплое и густое. Он изучает меня, расхаживая кругами, как хищник.
— Такая красивая, — говорит он, проводя пальцем по моему плечу. Я борюсь с желанием вздрогнуть и заставляю свое тело не предавать меня.
Внезапно его голос становится ближе, и он шепчет мне на ухо:
— Мне жаль, что он так поступил с тобой, моя певчая птичка. Но не волнуйся. О нем позаботились. Он больше никогда не сможет и пальцем тебя тронуть. Он должен был догадаться, что лучше не трогать то, что принадлежит мне.
Я дрожу, не в силах преодолеть страх, который охватил меня. Мне хочется наброситься на него, закричать, что я не принадлежу ему, но вместо этого я покорно сижу, опустив голову на колени, а он кружит вокруг меня.
Он хватает меня за подбородок и приподнимает его.
— Моя милая маленькая певчая птичка, — шепчет он почти нараспев.
И тут его язык проникает в мой рот, словно нападая на меня. Он стонет и, убрав мою руку с колен, тянет ее вверх, пока я не ощущаю его твердость.
— Это все для тебя, моя певчая птичка. Когда ты станешь моей, я буду творить с тобой чудеса.
К горлу подступает тошнота. Но в этот момент дверь снова открывается, и мне почти хочется плакать от облегчения. Мужчина, кем бы он ни был, отступает от меня, позволяя моей руке упасть обратно на колени.
ГЛАВА 5
МИЯ
Не знаю, сколько времени я провела на коленях после их ухода. Я просто сидела и ждала возвращения Райкера, надеясь, что он снова придёт ко мне.
Но он не появлялся.
Уже стемнело, и в комнате было темно. Мои колени болели от холода бетонного пола, а тело было почти ледяным, хотя я не уверена, было ли это только из-за низкой температуры
