и твою историю услышать, если, конечно, ты сочтешь нужным посвятить меня в свою тайну. Кроме того, я, кажется, знаю, во что тебя принарядить. Так, чтобы вопросов ни у кого не возникло.
Искомый дом терпимости, с предсказуемым названием «Роза любви» находится неподалеку, у реки. Двухэтажное здание, чью ветхость оттеняют красные полотнища, украшенные виноградной лозой окошки и призывно вывалившая мятые прелести рисованная блондинка на вывеске, держащая в зубках розу.
– Зайдем с черного хода, – говорит Лис.
Но за углом поджидают трое типов бандитского вида. Едва увидев их, Лис поворачивается.
– Не получится, – вздыхает он.
– Кредиторы?
– Что? Нет, это…
– Парни, посланные разгневанным родителем?
– Кем-кем? А, ты об этом. Нет, мои похождения по большей части в прошлом. А с тех пор, как я увидел тебя…
– Лис, прошу тебя…
– Не буду, ласточка, не буду. Что, и ласточка не нравится?
– Хрен с тобой, пусть будет ласточка. Идем через парадный вход.
– И так не получится.
– Почему?
– Там уже и на кредиторов можно нарваться.
– Я так понимаю, чтобы маман нас приняла, придется ее умаслить?
– Да, деньги не помешают, – смущенно соглашается Лис, указывая глазами на кошель. – На всякий случай.
– Понятно. А может, раскидаем тех, за углом?
– Лучше не надо.
– Ты их заманишь в тихое местечко…
– Я поражаюсь, ласточка, как у тебя всё просто. Решение, конечно, эффективное, но оно имеет долгосрочные последствия.
– Почему, кстати, они тебя тут ждут? Что, часто сюда ныряешь?
– Когда как.
– Так, и что делаем? Мне уже надоело торчать тут.
– Дай подумать. Если мы зайдем с парада, то, боюсь, можно все деньги раздать… А они нам еще пригодятся. А если с черного, то будем иметь дело только с Лизанькой.
– Кто такая Лизанька?
– Маман.
– Бывшая любовь?
– О да! Бывшая, к сожалению…
– Что, всё сложно?
– Не то слово. Но она тебе точно поможет. Придется выслушать пару неприятных слов, но что делать. Так, как же быть-то? Как быть… А может…
Но я уже не слушаю его, надоел. Буквально ощущаю затылком растущую панику менестреля. Выхожу за угол и останавливаюсь перед тремя головорезами. Кожаные простеганные дублеты, перчатки, короткие мечи, черные шляпы, оставляющие лица в тени.
– Здрасьте. Кого-то ждем? – спрашиваю, изобразив невинную улыбку.
– Иди отсюда! – говорит один из них и плюет мне под ноги. Смачный такой, густой харчок.
Это оскорбление, нет? Будем считать, что да.
Я в ответ бью его правой в лицо, левой всаживаю стилет в бок второму, пару секунд спустя вколачиваю подошву в туповатую физию третьего. Ох и хороши штиблеты – слюни разлетаются веером! Второй ухватился за бок, но еще в строю, тянется к мечу. Не даю ему опомниться, отправляю в мир грез с вертушки. Красиво получилось, обожаю вертушки! Всё, готовы братцы-кролики. Троица распростерлась на земле. Оборачиваюсь, подзываю менестреля.
– Ты что наделала? – ступая так, словно под ногами горячий песок, чуть не восклицает Лис. – Да ты знаешь, на кого руку подняла?
– Тот, кто их послал, – невозмутимо парирую я, обшаривая их карманы, – если он действительно умен, отправит этих дурней в отставку.
– Нет, нет! – заламывает руки Лис.
– А шляпы прикольные, – говорю, – возьму-ка одну себе. Денег у них все равно нет. Одни слезы.
– Они же очнутся!
– И что? Вломятся в бордель?
– Нет, не вломятся, но будут поджидать.
– С чем? – спрашиваю я, забрав всё их оружие. – С пустыми руками? Пусть ждут.
– Куда ты это денешь?
– Зашвырну куда-нибудь подальше.
Так и делаю. Три меча, кинжалы – всё летит в реку.
– Знаю я таких, – говорю. – Очухаются и уйдут, не бойся. Веди, где там твоя потайная дверка?
– Мне не жить, мне не жить… – хватаясь за волосы, горячится Лис. – И зачем я только с тобой связался?
– Не скули, ничего с тобой не будет.
– Ничего? Да ты знаешь…
– Что ты заладил! Раскинь мозгами, стихоплет, – они тебя не видели, так что ты не причем, успокойся. Идем, а то чем дальше мы тут стоим, тем больше привлекаем внимание. Эй, Лисёнок! Давай уже, приходи в себя. Я тебя в обиду не дам.
Обнимаю его и целую в щеку. Всё, растаял, стихоплет.
– Ну хорошо, – смахивая пот со лба, говорит он. – Если не видели, то и ничего, правда ведь?
– Конечно.
– Ох, и не по возрасту мне такие волнения…
– Да что ты говоришь? Ты дядька еще в соку.
– Ты так считаешь? Может, тогда…
– И не мечтай. Найдешь себе тихую старушку.
– Старушку? Обижаешь! Не нужны мне, поэту, старушки.
– А что тебе, молодуху? На кой она тебе, голодранцу?
Вот так разговаривая, мы оказываемся перед красной дверью, укрывшейся в тени деревьев.
__________
[1] Стилет – кинжал с тонким и узким клинком, в классическом варианте не имеющий заточки. Проще говоря, боевое шило.
[2 ]Билл Сайкс – персонаж романа Чарльза Диккенса «Приключения Оливера Твиста», грабитель и убийца, Феджин, или Фейгин – персонаж того же романа, предводитель шайки воров.
[3] Ким-пять-с-плюсом (Kim Possible, 2002 – 2007) – американский приключенческий мультсериал о девушке-акробатке, спасающей мир от различных неприятностей.
[4] «Полвека поэзии» – мемуары Лютика, персонажа серии книг Анджея Сапковского о ведьмаке Геральте.
Глава 5. …сорвать цветок невинности
– И не стыдно тебе? – уперев руки в бока, спрашивает маман. Как ее там? Лизанька? Полноватая женщина небольшого роста. Про таких говорят – домашняя. Кумушка, единственным предназначением которой является печь пирожки и с умилением глядеть на бородатого мужа-фермера в пропотевшей майке, опрокидывающего кружку с пивом. На владелицу борделя как-то не тянет – не накрашенная, в самом обычном ситцевом платье, в шелковой накидке. То, что она все же штучка не простая, выдают слишком уж громкий и властный голос и злобно прищуренные глазки. Так и стреляют, так и стреляют! Лис прямо скукоживается весь. Даже жалко его становится.
– Ну прости меня, Лизанька… – оправдывается менестрель и тянется ее поцеловать, но она останавливает его на полпути жестом, не сулящим ничего хорошего.
– Сколько я тебя просила, чтобы ты не называл меня так! Мне твои рогульские ругательства уже поперек горла, знаешь
