разглядел даже базар. Надо пробраться в какой-нибудь дом и взять одежду. Н-да, мысль о воровстве меня, конечно, смущала, но я в таком положении выбирать не приходиться. Я шел по лесу, не выходя из чащи. Стемнело. Но глаза быстро привыкли к темноте. Надо выбрать дом и подождать глубокой ночи. Деревня оказалась большая. И собаки во дворах постоянно обращали на меня внимание. Мимо них просто так не пройдешь. Я нашел один участок. Забор близко выходит к лесу. Можно будет прошмыгнуть и забраться в огород. И тут я попал в ловушку. Проходя по лесу я наткнулся на растяжку. Я провалился ногой наступив в какую-то яму, и мою ногу обхватила веревка. Пару резких звуков движущихся предметов где-то сбоку, и меня силой подняло вверх, перед этим шмякнув затылком об землю, где, конечно же, как на зло лежал камень. Повиснув вверх ногами в считаные секунды, я чувствовал, как теряю сознание, и мои глаза закрылись.
— Как же глупо полу… чи… л…
Глава 5
Я очнулся, связанный толстой веревкой по рукам и ногам, в сарае. Деревянный сарай из прямых веток. Пол из строганных бревен. На крыше сено, склеенное глиной. Внутри хранились всякие инструменты, ручной работы. Тяпки, грабли, лопаты, веревка бечевка.
Я не смог встать. Веревка, которой обвязаны ноги, была прикреплена к колышку, торчащему из пола. И сразу по пробуждении чувство голода пронзило все тело. И ещё какая-то тупая боль в затылке. Связанными руками я ощупал голову. Чуть правее темечка была запекшаяся кровавая рана. Понятно. Снаружи послышались голоса людей. Я просидел так минут двадцать, когда в сарай зашел человек. Плечистый, маскулинный мужчина лет сорока, с бородой. С черными волосами и густыми бровями. На щеке сквозь густую бороду проглядывался шрам. В грязной одежде. На поясе висел кинжал.
«Похож на сельского рабочего», — подумал я.
— Проснулся? — спросил он, как увидел меня.
— Да.
— Ты кто? — спросил он, сев на корточки передо мной.
— Я путник.
— Че врешь? Ты вор, который пытался пробраться ко мне в огород, — заявил он.
— Не было такого, я шел мимо!
— По лесу возле моей земли?
— Я не знал, что ваша земля. И у меня не было плохих намерений. — Я хотел сказать что-то по типу: «так нельзя зачем вы поставили ловушку?» Но вспомнил, что я сейчас в том времени, когда и законов-то не было.
— Не верю я тебе, не такой ты. Откуда будешь сам?
— Я же говорю, путник я.
— Опять врешь.
— Ты чё хочешь от меня мужик?
— Ты зубы то не скаль, а то обломаю.
Спорить с ним было бесполезно. В сарай зашел еще один человек. Паренёк лет шестнадцати. По очертанию лица было понятно, что он, скорее всего, его сын. Больно похож.
— Ну что, очнулся?
— Да.
— Что делать будем с ним?
— Да что руку ему отрубить надо за воровство и дружине сдать.
Эта идея мне не понравилась. Мужчина грозно посмотрел на меня.
— Пусть, может, поработает. Потом решим, — ответил ему мужчина.
— Аким! — послышался женский голос с улицы. Эти двое вышли. Потом опять зашли.
— Вставай! — приказал мужчина. Я встал. Он показал рукой парню, чтобы тот развязал мне ноги. Сам рукой взялся за кинжал на поясе.
— Если рыпнешься, пришибу тебя, — сказал он мне.
Парень развязал мне ноги и, подхватив за локоть, вывел меня на улицу. Перед нами был большой дом из бруса. Слева виднелся двор, и на нем игрались двое маленьких детей лет пяти-шести. Мальчик и девочка. По правой стороне вскопан огород, который заканчивался лесом. Там меня и поймали. Меня толкнули в спину.
— Стой тут, — приказал мужчина.
Сам отправился в дом. Я огляделся. Через пару минут мужчина вынес металлические наручники. Видно было, что сделаны в какой-то кузне. Ручная работа. Он подошёл ко мне и застегнул наручники у меня на запястьях. Механизм был не сложный, но просто так я его не вскрою. Парень толкнул меня в сторону огорода. Я зашел за дом и увидел еще одного мужчину. Он был чумазый и грязный. На нем надеты какой-то балахон и сверху тужурка, шапка и непонятные ботинки. Он собирал засохшую траву с огорода. Или это были остатки от овощных растений.
«Он похож на раба», — подумал я.
— Отработаешь, потом решим, что с тобой делать, — заявил парень.
"Я прикинул силы. Пытаться их раскидать можно, но есть шанс, что силы меня подведут. Я сильно истощен. Я не медитировал и голоден. Сил нет. А если я смогу поесть. Узнаю, что к чему. Заряжусь силой. Потом и сбегу. Да и вещи у них забрать можно. Решено, пока подыграю им, пару дней, а потом и сбегу.'
— А что делать-то? Давайте решим мирно, может, я помогу чем.
— Ни тебе решать, чужеземец. Я решу, что тебе делать, а ты выполнять будешь.
«Ладно».
— Дай ему грабли, пусть соберёт траву с огорода. И смотри за ним, — приказал мужчина парню.
Парень сделал, как велел мужчина. Я начал работать. Заметил косой взгляд с усмешкой от раба.
— Давай, работай! — приказал парень.
— Хорошо, хорошо.
Я взял грабли и начал собирать засохшие стебли от овощей с грядок.
Я проработал до вечера. Делал всякую грязную работу на огороде. Меня не кормили. Хотя я видел, что раб отлучался, видимо, поесть. Вечером, когда стемнело, меня опять отвели в сарай и привязали там. У меня получилось подслушать разговор. Видимо, мужчина, его звали — Аким, разговаривал со своей женой на переднем дворе.
— Я пообщался с остальными.
— И чё говорят?
— Не было у них беглеца. Все рабы на месте, никто не сбегал. Я думал, это раб, кто-то из местных убежал. Но, видимо, нет.
— Тогда кто же он?
— Ну или беглец из другой деревни. Или преступник какой. Да и клейма раба у него нет.
— Его надо отдать дружине, — заявила женщина.
— Да, но у нас сбежал же раб. Я думаю, пусть поработает пару недель, потом и отдадим его. Нужда есть, раб нужен, рук не хватает.
— Ладно пусть будет так, но смотри за ним, вдруг он и вправду разбойник какой.
— Будем смотреть. С кандалами его везде за раба примут. Так что и бежать
