ответил я.
– Сравнил кенгуру с пингвином! Грубо говоря или так? – Резкий скачок в настроении моего собеседника.
– Так, – твёрдо ответил я.
– Хорошо. Что тебе нужно? – Поинтересовался Пилигрим.
– Понимаешь, мне нужен артефакт из этой зоны, вещь, обладающая силой.
– Зачем?
– Я получил заказ у Стаи, поэтому я здесь.
– Тьфу ты, что такое Стая – это миф, сколько их там? Пять человек, которые хотят изменить мир, поэтому отправляют инквизитора на верную смерть?
– Я – отступник.
– Да хоть Санта Клаус, – приведение не могло поверить в услышанное. – Ой, хорошо, я дам тебе выбор.
– Какой? Какой здесь может быть выбор? – Удивился я.
– Такой, – вздохнул Григорий. – Ты можешь откапать и взять рубин Батори и перенести эту страшную аномальную зону в другое место, давай ещё в город, чтоб народ пачками убивал друг друга, а можешь…, – он остановился и замолчал.
– Что могу? Есть другой вариант? – Я рвался, словно из себя.
– Рубин Батори за одиннадцать лет, что находится здесь, сумел породить двойника и наделить его частью своей силы. Двойник не может создавать зону вокруг себя, и вообще он слаб, но один в один точная копия этого злодея.
– Что это?
– Шпинель. Это минерал красного цвета, который ещё в старину часто путали с рубином. Дело в том, что рубин и шпинель имеют сходную долговечность и твердость, при всём этом обладая одинаковым манящим красным цветом.
– Тут и думать нечего, где этот шпинель?
– Рубин рядом с моими руками, его двойник возле моих ног, только слегка меньше в размерах.
Я подошёл к месту захоронения и возле ног начал капать, через минут десять наткнулся на камень. Всё это время мой собеседник вдыхал водку и о чём-то грустил. Странно, на грустного он совсем не был похож, очень много смеялся и шутил. Положив камень в нагрудный карман куртки, я вернулся к скучающему привидению.
– Допьём? – Сказал я, подняв бутылку с остатками на дне. Пилигрим улыбнулся.
– Допьём.
Молча я опрокинул бутылку и залил в себя остатки горькой, потом встал и направился к Шурику.
– Погоди, – крикнул Гриша. Я повернулся.
– Чего?
– Подойди к моим вещам и возьми звёздочку Советского Союза и блокнот. Отдай их кому-нибудь из инквизиторов. Меня поди до сих пор без вести пропавшим считают, – засмеялся Пилигрим.
Я покопался в вещах, достал оттуда блокнот и звёздочку, остальное закинул назад в сумку, положил в яму, которую сам раскопал и слегка навалил сверху земли.
– Удачи! – Сказал я и направился к Шурику.
– Подожди, – снова крикнуло привидение.
– Что ещё? – Улыбнулся я. По-моему, его просто достало одинокое пребывание здесь, и он хочет, чтоб я подольше находился рядом с ним, тем более, я первый, кому он показался и доверился.
– Здесь, недалеко в деревне, живёт дедушка, зовут его Сергей Петрович, он приходил к озеру, разговаривал со мной, звал меня Духом Озера. Конечно, я не показывался ему, просто слушал, что он говорит и сдерживал камень, ведь он всегда разрешения у меня спрашивал, чтоб в воде этой искупаться. Он верил, что я здесь есть. А сейчас его нет, не ходит он больше. Будь добр, найди его. Если умер, то скажи мне, я хотя бы ждать не буду, а если жив, скажи ему, чтоб приходил и говорил со мной, обо всём говорил со мной, озеро его не тронет, так и передай ему. Сделаешь? По-братски, по-инквизиторски? – Глаза привидения не могут плакать, он не может страдать. Не тут-то было…, может…
– Хорошо, Пилигрим, найду его, сделаю, – я повернулся и целеустремлённо пошёл к связанному Шурику.
– Удачи, брат! – Крикнул Гриша Райдал. – Сделай! Богом прошу.
Я повернулся и махнул рукой. Подойдя к Шурику, закинул его на плечо, благо сила во мне теперь есть, закурил сигарету и направился из зоны смерти к нашему микроавтобусу. Я уходил из «Мёртвого Треугольника», уходил живым.
***
На выходе из «Мёртвого треугольника» приключений не было. Я спокойно добрался до нашего микроавтобуса, а позже встретилось только одно препятствие – пришлось разбить стекло, чтобы получить доступ к транспортному средству. После я загрузил Шурика назад и без труда завёл машину, не имея ключа. На ней мы добрались до города.
Шурику было плохо следующие три дня, его часто рвало, даже когда уже нечем было, температура подлетела под сорок. Бывали случаи, что на него нападал бред, но в основном его сознание было светлым, и он всё понимал. Когда мы выезжали из нашего турне, направляясь в город, с трудом бормоча и путая реальность со своими галлюцинациями, часто принимая меня за какого-то «Ангела тьмы» из своих видений, он сумел объяснить мне, как найти его сестру. Правда, не зная в принципе чужой город, я с трудом отыскал её только к вечеру.
Шурик – надоело уже его так называть – пора вам представить его по-нормальному, по-человечески: Александр Вельтинский. Он снимал для сестры отдельную комнату и редко с ней виделся, дабы не привлекать особо пристального внимания своих уже бывших коллег. Сестра была лет на десять младше старшего брата, ставшего для неё реальной опорой и помощью. Девушку звали Мария, она была среднего роста с чистыми добрыми карими глаза, которые закрывали в чёрной оправе очки, длинные русые волосы, на шее справа – родимое пятно, а над верхней губой – маленький, совершенно не уродливый шрам. Я встретил её, возвращавшуюся из школы. Шурик был без сознания в машине, поэтому её я успел спутать с тремя другими девушками до этого, похожими на её словесный портрет. Вообще, получилось не очень нормально. Сами представьте мой внешний вид, ещё и грязный, как в бассейне побывал, наполненном углём, и лезу к малолетним девочкам. Честно, если бы бдительные граждане вызвали бы фараонов, я бы ни капельки не удивился, но нужно было как-то помочь моему случайному товарищу.
Девушка медленно передвигалась, уткнувшись в телефон, да ещё и с наушниками в ушах, обходя лужи, с сумкой через плечо и пакетом в левой руке. Я, огорчённый неудачей, произошедшей буквально двадцать минут назад, уже не надеясь на успех, подошёл к ней. Она так же, как и предыдущие дамы была похожа на словесный портрет, который мне поведал в машине Санька, находившись на грани бреда с реальностью, поэтому его описание подходило к очень многим девушкам. Не было особых подробностей и каких-то внешних отличительных признаков. Девушка подняла на меня глаза и удивилась тому, как я, совершенно её не стесняясь, рассматриваю, словно руками щупаю её лицо, щипаю и глажу его. Явно испугавшись, она остановилась метрах в двух от меня. Надо было что-то сказать,
