к заслонке, чтобы отодвинуть и потрогать драгоценные камни.
Кошка хмыкнула и покосилась на меня, прищурив глаза.
– А ты сунь палец и узнаешь.
Совать палец тут же расхотелось, я отдернула руку и выпрямилась, все еще зачарованно глядя на очаг.
– И где их берут?
– Это очень правильный вопрос, юная сударыня, – с одобрением кивая, отозвалась Рыся. – Месторождения истопник-камней – крайне важные стратегические ресурсы Бореи, основная часть которых стекается в Аркаим и другие столицы регионов. Как ты догадываешься, запасы истопник-камней ограниченны, так что Борея заинтересована в том, чтобы иметь их максимальное количество.
Обернувшись на кошку, я удивилась и спросила:
– Слушай, а ты откуда столько знаешь? Не обижайся, но ты ведь просто наша кошка.
Пушистый подбородок Рыси поднялся так высоко, что будь на ее голове корона, непременно свалилась бы.
– Да будет вам известно, юная сударыня, – продекламировала она важно, – что «просто кошек» не бывает. Кошки – священное животное у многих народов. Мы вхожи в разные миры и обладаем ценными знаниями. А я к тому же назначена союзником у тебя. Поэтому знаний у меня о мире куда больше, чем у остальных непросто-кошек.
– И откуда? – осторожно снова поинтересовалась я.
– Оттуда, – с видом непоколебимой важности ответила Рыся и ткнула коготком вверх.
Она развернулась и, дернув хвостом, прыгнула на стул у окна и уставилась в него с внимательностью, какая бывает только у кошек.
Я, озадаченно покашляв, развернулась. Беляна, как и предупредила, уже вовсю занималась распаковкой вещей на втором ярусе, бегала туда-сюда и вешала одежду в шкаф.
– Как здорово-то, – выдохнула она, подбежав к перилам. – Тут есть и отдельные полочки для белья! Ты же не обиделась, что я заняла второй этаж?
Я покачала головой.
– У меня нет предпочтений по этому поводу.
Забрав чемоданчик от входа, я откатила его к своей части комнаты. На разбор вещей у меня ушло минут двадцать. Все это время Беляна напевала что-то неизвестное, но очень задорное. Рыся созерцала, как далеко за окном раскаленное, как оранжевая монета, солнце ныряет за кромку леса, а внизу во внутреннем дворе академии по саду гуляют студенты.
Когда я закончила, Беля свесилась с перил, ее лицо просияло счастливой улыбкой.
– Интересно, а мы еще успеваем на ужин? – поинтересовалась она.
– Не уверена, что он тут есть, – отозвалась я с сомнением.
Беля вскинулась.
– Шутишь? Мы же в Аркаиме! Здесь студентов должны кормить. Ну и Руслан, наверное, тоже пойдет искать столовку.
До меня с запозданием дошло, почему Беляна так рвется из комнаты, я хмыкнула и протянула:
– А… Вот ты о чем. Ну тогда пойдем. Только обещай, что будешь рядом. Я, как видишь, вообще ничего не понимаю в… Во всем этом.
– Не вопрос, – согласилась Беля и с топотом сбежала по ступенькам.
Я спрыгнула с кровати и последовала за ней к дверям. Когда выходили, Рыся предупредила нас строгим тоном:
– Чтобы к девяти часам были в комнате.
– Ты мне не мама, – заметила я, и мы с Белей вышли в коридор.
В одиночку и без надзора мы с Беляной с восторженными охами и ахами бродили по академии минут сорок. Забредали в какие-то залы, сады и коридоры. Студентов встречалось мало, видимо, потому что время уже позднее и все где-то скучковались, а не бродят по коридорам, как мы.
Найти столовую оказалось непросто. Она расположилась на первом этаже здания, а вход в коридор, который вел к ней, спрятался под лестницей в центральном холле. Если бы не пятикурсница в красивом белом и очень стильном сарафане с вышивкой на воротнике, мы бы так ее и не нашли.
– Она такая высокая, – заметила Беляна, когда мы, поблагодарив пятикурсницу, спускались по полукруглой лестнице.
– И сзади под косой месяц, – кивая, дополнила я. – Заколка, что ли, такая?
– Не, – ответила Беля. – Я про них читала. Это Лебеди. Род такой. У них у всех силовой месяц над шеей под волосами блестит.
– Зачем? – не поняла я.
– Ну сила так выглядит, – пожав плечами, пояснила подруга-ясновидица. – Так сублимируется концентрат и нам кажется, что «месяц под косой блестит».
Я усмехнулась.
– Ага, а во лбу звезда горит.
– Звезда только у родоначальницы… э… рода. – заметила Беля. – У остальных лишь месяц.
– Я вообще-то пошутила, – сообщила я.
Беля моей шутки не поняла и задумчиво нахмурилась. Через минуту мы вошли в столовую, поразившую не меньше, чем комнаты, в которые нас поселили. Расписанный под гжель пол, длинные дубовые столы, сиденья с подушечками, летающие люстры, широкие окна и много горшков с зелеными цветами.
К линии раздачи мы подходили, глупо вертя головами. Взяв подносы, насобирали на них все, что увидели в холодильниках. Удивлению моему не было предела, когда в конце выдачи вместо кассира я увидела горшок с папоротником.
– А куда платить? – не поняла я.
Позади раздался знакомый мужской голос:
– А здесь задаром.
Мы с Беляной разом обернулись. Руслан перед нами улыбнулся во все зубы и демонстративно приподнял свой поднос с единственной тарелкой супа и большой краюшкой хлеба.
Глянув на наши подносы, он приподнял брови и сказал:
– Девицы, вы будто бы с голодного краю посбегли. Али не кормили вас дома?
Мы с Беляной стыдливо уставились в пол, но с подноса ничего убирать не стали.
– Али кормили, – отозвалась я. – Но тут все так вкусно выглядит.
Свободных мест в столовой вечером оказалось много, и мы сели в дальнем углу, чтобы не мозолить глаза местным. Я успела заметить несколько человек из ладьи, они тоже сели тихонько в сторонке.
– Ну как? – поинтересовалась Беляна у Руслана. – Устроился? Где твоя комната.
Тот кивнул, отправляя в рот ложку густого супа, и, проглотив, ответил:
– Славно устроился. Сосед мой ладный оборотень, с ним у меня справно пойдут дела. Со зверьми ибо я рожден вести сказы. А комната моя супротив вашей, но чуть правее.
Беляна закатила глаза и засмеялась.
– Нет, – сказала она, – с твоим говором нужно что-то делать. Ну что еще за «супротив»? Говори – «напротив».
– Отчего же тебе, красна девица, не по нраву мой говор? Али непонятен он?
Беляна засмеялась еще сильнее, жмурясь и весело морща нос.
– Аха-хах, Руслан, говор вроде понятен. Но слишком уж вычурный. Давай я с тобой позанимаюсь, а?
– Какие же дела ты со мной жаждешь сотворять? – с добродушной улыбкой спросил Руслан, но любой бы заметил в его карих глазах лукавые искорки.
Хохот Беляны стал таким громким, что на нас стали оглядываться, я толкнула ее под столом в бедро. Она хмыкнула и чуть притихла, хотя хихикать не перестала.
– Я жажду научить тебя нормально разговаривать, – веселым шепотом ответила ясновидица. – Не обижайся, но твой акцент – древний, как лепешка мамонта.
– Ну… Лепешки мамонта тоже
