— бросает Алёна и ладонь прижимает к груди, пока Димка снова заливается своим счастливым смехом, сгибается пополам и наконец падает рядом с ней на холм. — Я уже думала, что ты разозленный леший.
Димка указательные пальцы сгибает и прижимает по краям от собственных губ, будто демонстрируя клыки.
— А что? Я могу. У-у-у! Уходи из моего леса!
И тут уже начинает смеяться Алёна.
Ощущение легкости и безграничного веселья захватывает полностью, пока они не слышат достаточно громкий треск, а потом и бульканье воды. Тут уже обе перестают смеяться и поворачивают голову в сторону звуков, исходящих, судя по всему, откуда-то справа от небольшой насыпи, на которой они сидят.
— Вот сейчас не смешно было, — тихо, практически шепотом говорит Алёна, всматриваясь.
На темных валунах, как раз в паре метрах справа от них, будто бы какая-то фигура. И эта фигура шевелится.
2
Сначала Алёне показалось, что это русалка. Но теперь, когда она присматривается, то отчетливо видит различия. Ни волос зеленых, ни мертвенно-бледной кожи. И спина вполне себе есть, даже закрытая теплой зимней курткой, а не какими-то призрачно-тонкими тканями. Девушка руки в воду опускает, а потом волосы на голове мочит.
А Алёна оторвать взгляд от нее не может.
— Ты тоже ее видишь?
— Видимо, не одной мне нравятся эти озера, — отзывается Димка, пожимает плечами и пытается выкопать из земли небольшие камешки.
Димку совсем не занимает эта девушка, Алёна наблюдает за ней и мысленно почему-то все равно зовет ее русалкой. Судя по плеску воды, подруге все же удается вытащить из холодной земли камешки. Она прицеливается и кидает их в воду, а незнакомка оборачивается на этот плеск, и Алёна взглядом с ней сталкивается.
Не отвернуться и не спрятаться.
Она улыбается, даже отсюда видно, и идет в их сторону. Алёна заставляет себя взгляд отвести, ладонями сама упирается в насыпь и пытается тоже разрыть камни, как будто они ей нужны.
— Она идет сюда, — шепотом кидает Димке и жалеет, что волосы в хвост убраны, что не спрятаться за ними.
— Ну и ладно, — говорит Димка и прицеливается очередным камешком. Тот прыгает по воде раз, два — и тонет.
Алёне почему-то хочется провалиться сквозь землю. Особенно от того, что ее подруга даже не пытается говорить тише. А незнакомка с темными мокрыми волосами подходит все ближе.
— Салют, — дружелюбно звучит, но не слишком. — А я-то думала, что я здесь одна.
— Привет, — отзывается Димка и руку ей протягивает, даже не отряхивая ее от земли. Незнакомка словно не замечает этого, пожимает ее руку и косится на Алёну. — Меня Дима зовут, а это Алёна. Мы из школы.
— Вот значит как, — усмехается та и взгляд с Алёны не сводит. — Я Лета, а у тебя взгляд тяжелый.
Алёна тормозит. Смотрит на нее и тормозит. Потом выдавливает из себя улыбку.
— Извини, — говорит.
Лета протягивает ей руку; Алёна с опозданием в пару секунд понимает, что было бы вежливо пожать ее.
— Приятно познакомиться.
— И мне, — отзывается Лета. — Не помню, чтобы видела вас в школе.
— Так ты ведьма выходит? А подкрадываешься как леший.
— Дим!
— Без обид, это даже комплимент.
Лета улыбается, и есть в этой улыбке что-то притягательно-магнетическое. Или все дело в темных сатиновых тенях и подводке. (Или это просто такая притягательная аура, которая исходит от нее.)
— Какие тут обиды. Мне это даже льстит.
— С мокрой головой не замерзнешь? — вдруг неожиданно даже для самой себя спрашивает Алёна. Боковым зрением замечает, что подруга поворачивает голову в ее сторону. Будто она что-то не то сказала.
Но Лета только улыбается и пожимает плечами.
— Не думаю, — говорит. — Но, если захочешь меня согреть, я буду не против.
— Я…
— Шутка, — поясняет она. — Иногда просто не могу удержаться.
Алёна улыбается несколько неловко и ловит себя на том, что лучше ей прямо сейчас взять и заткнуться. Ни к чему хорошему ее вопросы не приведут. Особенно такие неуместные. Пусть лучше все вопросы задает Димка, у нее всегда это получается непринужденно и легко.
И та, будто читая ее мысли (хотя как знать, может, Алёна и правда не обо всех талантах подруги знает), спрашивает:
— Ты с какого курса?
— Выпускаюсь в этом году. А вы?
— Нам еще год до выпуска, — отзывается Димка и волосы пытается с лица убрать. Порывы ветра становятся сильнее, а Алёна почему-то задумывается о том, что просто так ветер не мог подняться. Особенно у озер. Здесь всегда своя погода, свои ветра и своя температура воды. По крайней мере, ее не особо обширные познания об озерах-близнецах говорят именно об этом.
Лета ветра как будто вообще не ощущает, хотя именно у нее мокрые волосы, именно ей должно быть сейчас холоднее всех. И это кажется любопытным, эта мысль захватывает, и Алёна упускает тот момент, когда снова начинает за ней следить.
След золотых теней во внутренних уголках глаз приковывает к себе внимание не меньше. И как так вышло, что она никогда ее раньше не видела? Отчего-то Алёне кажется, что заметь она ее раньше, даже в толпе, то никогда бы не забыла. Только не эти глаза, только не эту притягательную энергетику, которая словно бы обволакивает.
— Было приятно поболтать, — говорит Лета и разворачивается.
Алёне почему-то остановить ее хочется.
На языке так и крутится дурацкое «стой, куда же ты!», она и правда открывает рот, но бросает дежурное:
— До встречи.
Лета оборачивается через плечо и улыбается.
— Надеюсь, — говорит коротко, а потом разбегается и прыгает в воду.
Никаких брызг; водная гладь принимает ее мягко и так, будто ее место там.
— Круто! — почти кричит Димка.
Точно русалка, думает Алёна.
Не бывает таких женщин. Ведьм таких не бывает. Возможно, завтра они обе проснутся и не вспомнят даже незнакомку, которую встретили у озер. Но отчего-то Алёне хочется сохранить в голове ее образ. Лета. Два слога. Ле-та. Красивое имя. Она мысленно словно кладет его себе в карманы куртки.
Сохранить и запомнить.
И никому другому не отдавать.
— Теперь я хочу научиться так же, — говорит Димка, словно вырывает ее из размышлений и жестикулирует активно. — Это же… вау! Как думаешь, этому на выпускном
