ног. Вождь упал на спину, и самка приготовилась нанести смертельный удар.
В этот момент Н'дхи'я, всё еще находясь на спине зверя, нашла нужную точку и со всей силой вонзила кинжал между пластинами брони, целясь в крупный нервный узел. Лезвие вошло глубоко, перерезая критически важные нервные пути.
Самка кр'така издала пронзительный вопль боли, ее хвост конвульсивно дернулся и обмяк. Н'дхи'я не теряла времени — она выдернула кинжал и нанесла еще один удар, теперь целясь в другой нервный узел, отвечающий за движение задних лап.
Зверь пошатнулся, его задняя часть частично парализованная, начала оседать. Но передние лапы и челюсти всё еще представляли смертельную угрозу. К'атха-де, воспользовавшись моментом, откатился в сторону и вскочил на ноги. Х'нтар также присоединился к атаке, целясь в глаза зверя метательным диском.
Диск пролетел в сантиметрах от цели, но заставил самку отвлечься, давая Н'дхи'е драгоценные секунды. Она выхватила второй кинжал и, упираясь коленями в спину кр'така для устойчивости, нанесла двойной удар — оба клинка вошли глубоко между пластинами у основания черепа, поражая жизненно важные нервные центры.
Самка издала последний, полный боли и ярости рев, попыталась сделать еще несколько шагов, но затем ее передние лапы подломились, и гигантское тело рухнуло на землю. Н'дхи'я соскочила со спины поверженного зверя, готовая продолжить атаку, если понадобится, но самка уже не двигалась. Только мощные мышцы под броней еще подергивались в последних конвульсиях.
Наступила тишина, нарушаемая лишь тяжелым дыханием охотников. К'атха-де медленно подошел к телу самки и осторожно коснулся ее шеи, проверяя пульс. Убедившись, что зверь мертв, он повернулся к Н'дхи'е.
— Ты ослушалась приказа, — сказал он строго.
— Да, вождь, — ответила она, опустив голову в знак уважения, но не раскаяния.
— Ты рисковала жизнью без необходимости.
— Да, вождь.
— И ты убила самую крупную самку кр'така, которую я когда-либо видел, — закончил К'атха-де, и в его голосе впервые появились нотки восхищения.
Х'нтар, прихрамывая, подошел ближе.
— Я никогда не видел подобного, — сказал он с уважением. — Ты держалась на спине этого монстра, как будто родилась там.
Н'дхи'я не ответила. Охотничья ярость всё еще клокотала в ее крови, требуя продолжения боя. Она глубоко вдохнула, пытаясь успокоиться и вернуться к обычному состоянию.
К'атха-де наблюдал за ней с пристальным вниманием. Он знал это состояние — сам испытывал его в молодости. Охотничья ярость была мощным оружием, но и опасным, если воин не умел контролировать ее.
— Яйца, — наконец сказал он. — Нужно уничтожить их.
Н'дхи'я кивнула и направилась к гнезду. Взрывчатка была уже установлена, оставалось только активировать ее. Но подойдя к гнезду, она внезапно остановилась.
— Вождь, — позвала она. — Посмотри.
К'атха-де подошел к ней. Одно из яиц начало двигаться — внутри него детеныш кр'така готовился к появлению на свет.
— Активируй взрывчатку, — приказал К'атха-де. — Нельзя допустить, чтобы эти твари расплодились в наших горах.
Н'дхи'я кивнула, но не двинулась с места. Странное чувство овладело ею — не страх, не жалость, а какое-то глубинное понимание цикличности жизни и смерти. Эти существа были ужасными хищниками, но они также были великолепными образцами эволюции, вершиной пищевой цепи, как и сами яутжа.
— Вождь, — сказала она медленно. — Что если мы возьмем одно яйцо? Вырастим детеныша в контролируемых условиях. Это будет... уникальный опыт.
К'атха-де смотрел на нее с изумлением.
— Ты предлагаешь приручить кр'така?
— Не приручить, — поправила Н'дхи'я. — Вырастить как охотничье животное. Представь, какое преимущество это даст нашему клану на "Больших охотах".
К'атха-де задумался. Идея была безумной, но в ней был смысл. Клан, обладающий прирученным кр'така, получил бы огромное преимущество перед другими. Кроме того, такой опыт мог дать ценные знания о биологии и поведении этих существ.
— Одно яйцо, — наконец решил он. — Остальные уничтожить.
Н'дхи'я кивнула и выбрала яйцо, которое показалось ей наиболее здоровым. Осторожно взяв его, она отнесла в сторону, подальше от взрыва. Затем вернулась к гнезду и активировала взрывчатку.
Взрыв был точным и мощным — яйца были уничтожены мгновенно, без шансов на выживание. Котловина наполнилась пылью и запахом сгоревшей органики.
— Теперь нужно помочь остальным с самцом, — сказал К'атха-де, когда пыль начала оседать.
— Х'нтар ранен, — возразила Н'дхи'я, указывая на молодого охотника, который, несмотря на свои попытки скрыть это, явно страдал от полученных ран. — Ему нужна медицинская помощь.
К'атха-де оценил состояние Х'нтара и кивнул.
— Ты прав, он не сможет сражаться с самцом в таком состоянии, — согласился вождь. — Х'нтар, возвращайся в поселение. Сообщи о нашей победе.
Глава 5. Ночь огня
Пламя ритуальных костров рвалось к ночному небу, будто пыталось достать до самых звезд. Темные силуэты яутжа двигались в древнем танце вокруг огня, отбрасывая причудливые тени на скалы. Воздух наполнился запахами горящей древесины, жареного мяса и особых трав, которые старейшины бросали в огонь для придания пламени священных свойств.
Праздник Огня был древнейшей традицией клана "Огненного когтя". Раз в цикл, когда три луны планеты выстраивались в линию, племя собиралось вместе, чтобы отпраздновать свою силу, почтить павших воинов и избрать нового вождя, если прежний был мертв или решал уйти.
К'атха-де сидел на каменном троне у главного костра, его массивная фигура казалась высеченной из камня. Шрамы, покрывавшие его тело, отражали пламя, создавая впечатление, что по его коже бегут огненные реки. В руках он держал "Посох вождя" — древний артефакт, вырезанный из кости первого кр'така, убитого основателем клана.
Н'дхи'я стояла среди других охотников, готовясь к своему выходу. После возвращения с охоты слухи о ее подвиге распространились по поселению с невероятной скоростью. К тому времени, как они принесли тушу самки кр'така и одно яйцо, весь клан уже знал о том, что она сделала.
— Не нервничай, — прошептал стоявший рядом Г'харан. — Ты заслужила это.
Н'дхи'я не ответила. Она не нервничала — просто сосредоточилась на предстоящем ритуале. В клане "Огненного когтя" новый вождь избирался через серию испытаний и поединков. Но иногда, если воин совершал подвиг, выходящий за рамки обычного, старый вождь мог сам назначить преемника.
К'атха-де поднял руку, и музыка, исполняемая на костяных барабанах и струнных инструментах из сухожилий, стихла. Наступила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием огня.
— Клан "Огненного когтя", — начал К'атха-де, его глубокий голос разносился по всей долине. — Сегодня мы собрались здесь, чтобы отпраздновать великую победу. Наши горы очищены от
